Добросовестность, разумность и справедливость как принципы гражданского права и начала функционирования системы гражданского оборота. Принцип добросовестности и его влияние на развитие договорного права
Академия управления при Президенте Республики Беларусь(Р еспублика Беларусь , г . Минск )
Аннотация. Статья посвящена исследованию принципов добросовестности, разу м ности и справедливости в гражданском праве Российской Федерации. Можно говорить о схожести понятий, но и о различных их интерпретациях. На сегодняшний день ни ро с сийское, ни западное право не имеют в своем гражданском законодательстве сформул и рованного определения добросовестности, разумности и справедливости. Следовательно, необходимо закрепить дефиниции данных принципов в Гражданском кодексе Российской Федерации.
Ключевые слова: разумность, добросовестность, справедливость, гражданское право, принципы .
Роль принципов добросовестности, справедливости и разумности заключается в том, что они определяют и регулируют поведение субъектов. При решении в о проса о данных принципах в гражданском праве следует также учитывать, что целью будет являться соответствие нормам права правомерного поведения. Полагаем, что закрепление принципа добросовестности в различных статьях позволяет говорить о самостоятельности значения данного принципа.
Нормативное закрепление принципа добросовестности позволяет разграничить его с принципами разумности и справе д ливости, придать ему самостоятельное значение. Заслуживает поддержки идея о том, что справедливости в гражданском праве присущ субъективно объективный характер. С одной стороны, справедл и вость отражает намерение участника гр а жданских отношений сопоставлять свои интересы с интересами других участников (например, контрагентов по договору), с другой стороны, она представляет собой определенн ое объективн ое условие чел о веческого существования, без которо го немыслим весь гражданский оборот .
В российском гражданском праве до б росовестность рассматривается: как оц е ночное понятие для определения повед е ния субъектов гражданского правоотн о шения. В ст. 1 ч.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) указано, что при установлении, осущест в лении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно и что никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросов е стного поведения. В соответствии с этим можно сделать вывод, что в данной статье не закрепляется принцип добросовестн о сти, а устанавливается обязанность до б росовестного поведения. В свою очередь, в соответствии с п. 2 ст. 6 ч.1 ГК РФ у с тановлено, что при невозможности и с пользования аналогии закона права и об я занности сторон определяются, исходя из общих начал и смысла гражданского з а конодательства (аналогия права) и треб о ваний добросовестности, разумности и справедливости. Кроме того, в п. 5 ст. 1 ч. 1 ГК РФ закреплено еще одно важное правило: никто не вправе извлекать к а кие-либо преимущества из недобросов е стного и незаконного поведения. Эта ст а тья непосредственно связана со связью принципов добросовестности, разумности и справедливости.
О разумности в гражданском законод а тельстве России идет речь значительно чаще, чем о добросовестности. Так, н а пример, в гражданском законодательстве РФ закреплены нормы о разумной цене товара (ст. 524 ч.2 ГК РФ) , разумных расходах (ст. 520 ч.2 ГК РФ) , разумном ведении дел (ст. 72, 76 ч.1 ГК РФ) , р а зумном предвидении изменения обсто я тельств (ст. 450 ч.1 ГК РФ) . Когда в законе говорится о разумной цене товара или разумных расходах, конечно, не им е ется в виду, что цена или расходы облад а ют разумом. Разумными следует считать действия, которые совершил бы человек, обладающий нормальным, средним уро в нем интеллекта, знаний и жизненного опыта. Под разумной ценой и разумными расходами следует понимать такие цену и расходы, которые готов заплатить или п о нести разумный человек. Однако уровень интеллекта, знаний и опыта абстрактного среднего человека не является одинаковым для всех случаев. Например, действия среднего покупателя отличаются от де й ствий среднего директора магазина. П о следний осуществляет управленческие функции, что предполагает наличие у него правовых и экономических знаний, а также опыта управления торговыми предпр и ятиями. Изложенное позволяет утве р ждать, что разумность пронизывает и обусловливает действие практически всех гражданско-правовых институтов, исходя из чего ее так же, как и добросовестность, можно считать не просто принципом гр а жданского права, но основным началом гражданского законодательства. Однако российский законодатель также не опр е деляет понятия разумности в ГК РФ.
Основные начала гражданского зак о нодательства, показанные в ст. 1 ч. 1 ГК РФ являются основными элементами принципа справедливости в гражданском праве. Соответственно нарушение (н е применение или неправильное применение к конкретным гражданско-правовым о т ношениям) хотя бы одного из основных начал гражданского законодательства в е дет к несоблюдению принципа справе д ливости в гражданском праве. Совреме н ной системой права Российской Федерации и отраслевым законодательством спр а ведливость воспринята как свойство, в о площенная в праве, идея, а в некоторых случаях и как норма-принцип (ст. 6, 43, 60 УК РФ) . Полагаем, что принцип спр а ведливости в гражданском праве предп о лагает системность, то есть одновреме н ность реализации в законотворческой и правоприменительной сферах, а также в правосознании. Всеобщность и униве р сальность принципа справедливости как отраслевого принципа гражданского права означают, что он един для всех без и с ключения субъектов гражданских прав о отношений. Понятие «справедливость» закрепляется в гражданском законод а тельстве РФ (п. 2 ст. 6 ч. 1 ГК РФ, п. 3 ст. 451 ч. 1 ГК РФ и п. 2 ст. 1101 ч. 2 ГК РФ) . Анализируя текст ГК РФ, нужно отметить отсутствие упоминания о при н ципе социальной справедливости. Это о з начает, что общий принцип социальной справедливости применительно к гра ж данскому праву трансформировался в о т раслевой принцип справедливости.
Принцип справедливости тесно вза и модействует с принципом добросовестн о сти, обеспечивая добросовестное выпо л нение обязательств. Оба они тесно связаны с принципом разумности, так как они взаимодополняют друг друга. Принципы справедливости, добросовестности и р а зумности в гражданских правоотношениях имеющие субсидиарное значение в гра ж данском праве, находят свое отражение не только в случаях, прямо предусмотренных в гражданском кодексах, но и во всех иных случаях, когда гражданско-правовая норма допускает свободу усмотрения участников указанных правоотношений.
Библиографический список
1. Тобота , Ю. А. Принцип справедливост і , добросов і стност і і розумност і у цив і льному прав і : автореф . дис . …канд. юрид . наук : 12.00.03 / Ю. А. Тобота; Нац. ун-т « Юрид . акад. України і м . Ярослава Мудрого» . – Харк і в, 2011. – 18 с.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации : ч . 1, 30 нояб . 1994 г., № 51-Ф3: в ред. Закона от 29.07.2017 г. // Информационно-правовой портал [Элект ронный ресурс]. – Режим доступа : http://base.garant.ru/10164072/. – Дата доступа : 20.08.2017.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ : в ред. от 29.07.2017 г. [Электро нный ресурс]. – Режим доступа : http://www.consultant.ru/online/base/?req=doc;base=LAW;n=12681. – Дата доступа: 20.08.2017.
THE ROLE OF PRINCIPLES OF CONSCIENTIOUSNESS, REASONABLENESS AND JUSTICE IN THE CIVIL LAW OF THE RUSSIAN FEDERATION
E.Y. Antsiferova , student
Academy of Public Administration under the aegis of the President of the Republic of Be l arus (Republic of Belarus, Minsk)
Abstract. The article is devoted to the study of the principles of conscientiousness, reason a bleness and justice in the civil law of the Russian Federation. We can talk about the similarity of concepts, but also about their various interpretations. Now, Russian and Western law don’t have in its civil law the formulated definition of conscientiousness, reasonableness and justice. Therefore, it is necessary to consolidate the definitions of these principles in the Civil Code of the Russian Federation.
Keywords: reasonableness, conscientiousness, justice, civil law, principles.
Добросовестность, разумность и справедливость как принципы гражданского права и начала функционирования системы гражданского оборота
Ю. В. Виниченко
кандидат юридических наук,
доцент, докторант,
доцент кафедры гражданского
права и процесса
Байкальского государственного
университета экономики и права,
Россия,
г. Иркутск
Из числа категорий, указанных в заглавии, принципом гражданского права, а точнее, основным началом гражданского законодательства, в России на настоящий момент легально признан практически только принцип добросовестности. В частности, в ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГК РФ) теперь указано, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно и что никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения . Строго говоря, приведенные нормы не столько провозглашают собственно принцип добросовестности, сколько устанавливают обязанность добросовестного поведения субъектов. Однако поскольку данные нормы помещены в статье «Основные начала гражданского законодательства», следует признать, что тем самым законодатель причислил добросовестность именно к началам гражданского законодательства , на уровне доктрины и практики зачастую отождествляемым с категорией «принципы гражданского права» .
Что касается разумности и справедливости, то им в сфере гражданско-правового регулирования российский законодатель отводит преимущественно скромное место «требований», которые подлежат учету при определении размера компенсации морального вреда (абз. 1 п. 2 ст. 1101 ГК РФ) и компенсации за нарушение исключительного права (абз. 2 п. 3 ст. 1252 ГК РФ), при квалификации действий субъектов в качестве недобросовестной конкуренции (подп. 9 ст. 4 ФЗ «О защите конкуренции» ), а также исходя из которых, в случае применения права по аналогии, определяются права и обязанности сторон (участников) гражданских правоотношений (п. 2 ст. 6 ГК РФ).
Не отрицая безусловной важности и значимости принципа добросовестности, тем не менее, полагаем, что подобной характеристики в полной мере заслуживают и разумность, и справедливость, отсутствие указаний на которые в ст. 1 ГК РФ представляется неоправданным. Означает ли это, что разумность и справедливость российский законодатель не признает принципами гражданского права? Но тогда почему, в частности, разумность в отдельных нормах прямо именуется принципом – в выражении «принципы добросовестности и разумности» (п. 3 ст. 602, абз. 2 ст. 662 ГК РФ)? Или быть может разработчиками Концепции развития гражданского законодательства РФ , а вслед за ними – и авторами законопроекта о внесении изменений в ГК РФ была воспринята позиция, согласно которой принцип разумности является одним из аспектов принципа добросовестности ? Но в этом случае, как представляется, следовало проявить последовательность и подвергнуть изменению те нормы, в которых «разумность» и «добросовестность» используются «на равных» (п. 2 ст. 6, п. 3 ст. 53, п. 3 ст. 602, абз. 2 ст. 662 ГК РФ).
В отсутствие прямых пояснений (в частности, в Пояснительной записке к законопроекту о внесении изменений в ГК РФ) о тех или иных законодательных мотивах можно лишь предполагать. Так, можно предположить, что законодатель исходил из необходимости разделения всех принципов гражданского права на «основные» и «неосновные», закрепив в ст. 1 ГК РФ только первую из указанных групп. Однако, развивая данный тезис, придется признать, что ни разумность, ни справедливость основными, т. е. наиболее важными, главными , базовыми, значимыми с позиций гражданско-правового регулирования в целом принципами не признаются.
Вместе с тем та же разумность уже традиционно подлежит учету при определении пределов осуществления гражданских прав (ст. 10 ГК РФ), при исполнении гражданских обязанностей (п. 3 ст. 53, п. 2 ст. 314, п. 2 ст. 375 и др. ГК РФ), при решении вопроса о возникновении (в частности, гл. 50 ГК РФ) и прекращении гражданских прав (п. 2 ст. 72, п. 2 ст. 76, п. 2 ст. 428, п. 1 ст. 451 ГК РФ), их защите (ст. 397, п. 1 ст. 399, п. 1 ст. 404, ст. 1101, п. 3 ст. 1252 ГК РФ), а также при применении (российского) гражданского законодательства (п. 2 ст. 6, п. 3 ст. 1191 ГК РФ). Судя по уже вступившим в законную силу и только планируемым изменениям гражданского законодательства России, сужение сферы применения категории «разумность» не планируется. Напротив, в ГК РФ имеется целый ряд новых положений, в которые заложен критерий разумности: вступившие в действие 1 сентября 2013 г. нормы о сделках (п. 2 ст. 157.1, п. 1 ст. 178, п. 3 ст. 183 ГК РФ); вступающие в силу 1 июля 2014 г. положения о залоге (абз. 2 п. 4 ст. 345, абз. 3 п. 1 ст. 358.3 ГК РФ в редакции ФЗ от 21 декабря 2013 г. № 367-ФЗ ); вступающие в действие 1 сентября 2014 г. нормы о юридических лицах (п. 1, 3, 5 ст. 53.1, п. 4 ст. 62, абз. 1 п. 2 ст. 65.2 ГК РФ в редакции ФЗ от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ ). Указание на «разумность» и производные от нее термины содержится также в тексте потенциальных новелл кодекса (в редакции проекта ФЗ № 47538-6 ): об обязательствах (п. 3 ст. 367, п. 2 ст. 376, п. 5 ст. 393, п. 2 ст. 393.1, абз. 2 ст. 415); о договорах (п. 2 ст. 446.1); при правовой регламентации вещных отношений, в частности, при установлении так называемых соседских прав как ограничений права собственности на земельный участок в пользу соседей (п. 2 ст. 293, п. 2 ст. 294).
Изложенное позволяет утверждать, что разумность пронизывает и обусловливает действие практически всех гражданско-правовых институтов, исходя из чего ее так же, как и добросовестность, можно считать не просто принципом гражданского права, но, по терминологии ГК РФ, основным началом гражданского законодательства.
Бесспорной видится и необходимость признания ключевым принципом гражданского права и основным началом гражданского законодательства также справедливости, которая в отсутствие норм прямого действия, согласно п. 2 ст. 6 ГК РФ, выступает одним из самых предельных оснований оценки действий субъектов (и иных юридически значимых явлений) и несмотря на скудное текстуальное оформление в законодательстве, на уровне судебной практики является признанным принципом гражданско-правового регулирования .
Скорее всего, именно в силу своей общеправовой значимости принцип справедливости не получил закрепления в ст. 1 ГК РФ «Основные начала гражданского законодательства». С другой стороны, общеправовой характер данного принципа не стал препятствием к его фиксации, например, в Уголовном кодексе РФ , в котором принципу справедливости посвящена отдельная статья (ст. 6). Кроме того, не вполне ясна логика российского законодателя, избегающего использования термина «принцип» в отношении справедливости на уровне общих положений в ГК РФ, однако называющего справедливость в числе принципов одного из видов гражданских правоотношений – закупки товаров, работ, услуг .
В свете сказанного следует заметить, что термин «принцип» в ГК РФ используется лишь в отношение гуманности (ст. 137), гуманности и морали (подп. 4 п. 4 ст. 1349, п. 2 ст. 1419, подп. 5 п. 4 ст. 1473, подп. 2 п. 3 ст. 1483), добросовестности и разумности (п. 3 ст. 602, абз. 2 ст. 662), а также в выражениях «нравственные принципы общества» (п. 3 ст. 1064), «принципы открытости процедуры и учета мнения заинтересованных лиц, включая правообладателей» (подп. 6 п. 1 ст. 1244), «принципы решения задач» (п. 5 ст. 1259). При этом уже по нумерации соответствующих статей кодекса нетрудно заметить, что данные «принципы» закреплены не среди общих норм, касающихся поведения участников любых гражданских правоотношений, а при установлении отдельных прав и обязанностей субъектов. В подобных случаях определенные принципы, по существу, лишь упоминаются, в силу чего они вряд ли имеют общее регулятивное значение и могут быть использованы для восполнения возможных пробелов в праве. В отличие от этого положения о равенстве участников отношений, неприкосновенности собственности, свободе договора и др., хотя и не обозначенные как принципы гражданского права, но закрепленные в ст. 1 ГК РФ «Основные начала гражданского законодательства», на практике трактуются именно как принципы права и служат реальным масштабом оценки поведения субъектов даже в тех случаях, когда в нормах права отсутствует отсылка к ним.
Отсюда следует, что необходимым условием реализации регулятивной функции того или иного юридического принципа является не просто его упоминание в законодательстве, а такое его легальное оформление, при котором он сформулирован в качестве нормы общего характера . Без придания определенным правилам характера общих положений они будут применяться лишь в прямо указанных законом случаях и, следовательно, с позиций правового регулирования являться не основными идеями, характеризующими содержание права и определяющими его функционирование (т. е. принципами права), а законодательными требованиями, суть, «рядовыми» установлениями положительного права . Таким образом, использование законодателем в отношении отдельных категорий термина «принцип», по-видимому, должно свидетельствовать о выделении таких понятий из общего ряда, стремлении подчеркнуть их бо́льшую значимость. Вместе с тем закрепление подобных «принципов» в нормах, устанавливающих юридические обязанности участников лишь определенных видов отношений, ограничивает сферу действия этих положений, вследствие чего с точки зрения юридической техники является не самым удачным способом их нормативной фиксации.
Безусловно, отсутствие соответствующих общих законодательных положений в отношении той или иной категории не исключает возможной характеристики последней как принципа права , однако, на наш взгляд, это затрудняет ее широкое применение на практике, поскольку обусловливает необходимость всякий раз доказывать наличие данного принципа . И если относительно принципа справедливости данный вопрос, возможно, стоит не столь остро , то апелляция при вынесении конкретных судебных решений к разумности как общему принципу гражданского права требует определенного обоснования, к которому представители правосудия не всегда готовы и способны (в том числе, по причине отсутствия по данному вопросу устоявшейся доктринальной позиции).
Именно исходя из указанных соображений, мы и ратуем за закрепление в ст. 1 ГК РФ наряду с нормами о добросовестности аналогичных как по общему характеру, так и по содержанию правил о разумности и справедливости.
В сравнительно-правовом аспекте можно заметить, что вся рассматриваемая «триада» отнесена к общим основам (принципам) гражданского законодательства в Гражданском кодексе Украины . При этом в соответствующей статье закона (ст. 3 «Загальні засади цивільного законодавства») сначала указана «справедливость» и лишь затем – «добросовестность» и «разумность».
Принцип добросовестности и разумности закреплен в числе основных начал гражданского законодательства в Гражданском кодексе Республики Беларусь (далее – ГК Республики Беларусь); а именно, в ст. 2 кодекса установлено: «добросовестность и разумность участников гражданских правоотношений предполагается, поскольку не установлено иное (принцип добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений)» . Буквальное толкование приведенной формулировки позволяет заключить, что, во-первых, добросовестность и разумность рассматриваются в качестве одного (общего, единого) принципа и, во-вторых, содержание данного принципа составляет презумпция добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений. Подобное понимание представляется сомнительным, исходя из того, содержание данного принципа в этом случае так и остается нераскрытым, а также принимая во внимание, что принципы, как прямо указано в самой ст. 2 ГК Республики Беларусь, определяют и регламентируют гражданские отношения, в то время как функциональное назначение презумпций как вероятностных предположений о фактах , на наш взгляд, в праве является иным .
Признаем, что данный вопрос является дискуссионным. Так, Т. В. Дерюгина приходит к выводу, что с научной точки зрения добросовестность не может одновременно рассматриваться и как принцип права, и как правовая презумпция . Напротив, французский ученый Ф. Терре, анализируя принцип добросовестности в контексте вопроса об основных началах (французского) контрактного права, приводит правило ст. 2274 Французского гражданского кодекса, согласно которой «добросовестность всегда презюмируется, и именно тому, кто ссылается на недобросовестность, надлежит ее доказывать» , и заключает, что «это особенное положение вместе с другими переходит в разряд принципов конституционного значения: везде предполагается добросовестность. Она – естественный оплот свободы, если не следствие порядочности… Общее утверждение, согласно которому наличие добросовестности предполагается, связано с размышлениями о безопасности и предсказуемости» . В российском гражданском праве сторонником трактовки добросовестности и разумности в качестве «принципов-презумпций» является, например, А. В. Татарников .
Так или иначе, закрепление в ГК Республики Беларусь презумпции разумности участников гражданских правоотношений, а не разумности их действий (как это указано, например, в п. 5 ст. 10 ГК РФ, п. 4 ст. 8 ГК РК) , по нашему мнению, заслуживает критической оценки, поскольку в этом случае речь идет о разумности самих субъектов , т. е., по сути, о том, что отдельные лица-участники гражданских правоотношений обладают разумностью – присущей человеку познавательной способностью не просто упорядочивать и систематизировать уже имеющиеся знания о вещах и явлениях, но также обнаруживать связь последних и действовать целесообразно этой связи . Исходя из этого, опровержение данной презумпции (разумности участников) будет заключаться в установлении факта неразумности лица, т. е. факта расстройства его психического здоровья, нарушения его интеллекта – малоумия (олигофрении) либо слабоумия (деменции) , в то время как опровержение презумпции разумности действий участников гражданских правоотношений означает, что разумный в целом субъект в данном конкретном случае совершил неразумное с точки зрения права действие .
Если говорить о содержании рассматриваемых принципов, то на уровне законодательства данный вопрос, как правило, не раскрывается . Решению этой задачи, прежде всего, призвана служить доктрина. В то же время единство взглядов как в части трактовки самих понятий добросовестности, разумности и справедливости, так и относительно соответствующих принципов и их соотношения среди российских ученых отсутствует .
Полагаем, что и добросовестность, и разумность, и справедливость, ставшие в современном гражданском праве уже почти элементами устойчивого (единого) терминологического оборота , следует рассматривать в качестве самостоятельных принципов гражданского права, каждый из которых, выступая критерием оценки юридически значимых явлений, имеет свою «сферу действия».
Так, категория «добросовестность» относится, на наш взгляд, к самим субъектам, отражая их извинительное незнание о фактах или правах других лиц, точнее, извинительную ошибочную субъективную психическую оценку дееспособным лицом собственных противоправных действий в качестве правомерных . Если исходить при этом из того, что внутренняя установка индивида действовать согласно своей совести и свободной воле является одним из значений термина «нравственность», а представления о хорошем и плохом, правильном и неправильном,добре и зле , имеющиеся на уровне общества, обозначаются термином «мораль» , можно сделать вывод, что добросовестность является морально-нравственным принципом. Тезис о нравственном характере добросовестности является широко признанным и в российской цивилистической доктрине .
Несколько иным является значение справедливости, с древних времен понимаемой как «компромисс, сочетание противоположных интересов, в результате которого каждый получает «свое»» . Выступая оплотом баланса интересов различных субъектов , т. е. характеризуя уже не только индивидуальные качества и поведенческие установки отдельных лиц, но и систему ценностей определенной социальной группы, справедливость тяготеет к категории более общего порядка – «этика», означающей совокупность социальных норм .
Качественно другое содержание имеет, на наш взгляд, понятие «разумность». Изначально обозначая такое естественное (природное) свойство человека, как обладание разумом, выступая в качестве принципа права, разумность трактуется шире: как целесообразность – критерий, применимый для оценки не только действий субъектов (на предмет их соответствия целями типичных гражданско-правовых моделей поведения) , но и иных связанных с такими действиями явлений действительности (например, вреда, расходов) .
В понимании анализируемых принципов ключевое значение имеет вопрос о соотношении категорий «принципы» и «начала» (права), строгое разграничение которых, как уже было отмечено выше, на уровне доктрины и практики не проводится. Так, в современной российской классической учебной литературе принципы гражданского права определяются как «основные начала (выделено автором. – Ю. В.), наиболее общие руководящие положения права, имеющие в силу их законодательного закрепления общеобязательный характер» , как «основные начала гражданско-правового регулирования общественных отношений» , и отмечается, что они «нашли свое непосредственное отражение в ст. 1 ГК» . В одном из авторитетных комментариев к ГК РФ при разъяснении положений ст. 1 говорится, что «в п. 1 статьи сформулированы основные начала (принципы) гражданского законодательства» . В п. 6 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 г. № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга» указано, что «судам следует исходить из принципа добросовестности» и при этом сделана ссылка на п. 3 ст. 1 ГК РФ, которая, напомним, называется «Основные начала гражданского законодательства»; ссылка на п. 4 данной статьи, закрепляющий норму о недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения, содержится в п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 г. № 22 и при этом также используется термин «принцип».
По нашему убеждению, отождествление понятий «принципы права» и «начала права» (и, тем более, понятий «принципы права» и «начала законодательства») недопустимо. В данном вопросе мы исходим из признаваемой нами концепции начал частного права Н. П. Асланян , которая не просто указала на то, что под началами следует понимать первопричины, обусловившие содержание и существо определенного феномена (в частности, исследованного ученым российского частного права), но и выявила смысловые компоненты данной категории – гносеологический и онтологический. А именно, под гносеологическими (мировоззренческими, теоретико-познавательными) началами частного права автор понимает его «идеальные, концептуальные основания», т. е. «систему представлений, взглядов, воззрений, иными словами – идею частного права» . Онтологические (исторические, «бытийственные») начала того или иного феномена правовед определяет как «факторы, вызвавшие его к жизни, оказавшие существенное воздействие на обретение им бытия, обусловившие ту или иную его форму» .
С отмеченных позиций принципы добросовестности, разумности и справедливости, являясь гносеологическими началами (гражданского) права, сводятся к системе представлений о добросовестности, разумности и справедливости.
Вместе с тем последние – это и реально существующие феномены, имеющие в отличие от гносеологических начал (идей, принципов) объективный, не зависящий от усмотрения тех или иных субъектов (законодателей, правоприменителей, самих участников правоотношений) характер. В таком, онтологическом , аспекте разумность означает, на наш взгляд, присущую людям познавательную способность (биолого-антропологическое свойство человека), а добросовестность и справедливость – персональную характеристику отдельных физических лиц, а именно их этические (справедливость) и морально-нравственные (добросовестность) личностные качества.
Основополагающее значение начала добросовестности, разумности и справедливости (и в гносеологическом, и в онтологическом смысле) имеют не только в сфере гражданского права, но и в гражданском обороте , в понимании которого, однако, мы не разделяем тех подходов, которые сложились в российском гражданском правоведении , считая необходимым рассматривать его как явление системного порядка .
Не останавливаясь в рамках настоящей работы на обосновании данного утверждения , укажем лишь, что при таком подходе гражданский оборот подлежит рассмотрению как система, т. е. устойчивое целостное единство, характеризуемое наличием цели своего существования, исходя из которой определяются набор входящих в эту систему элементов, связь между ними, а также функции (способы действия) данной системы.
По мнению специалистов, показателем целостности объекта познания является наличие цели, на достижение которой направлено само существование системы. На этом основании определяющее значение в понимании гражданского оборота имеет вопрос о цели существования данной системы. Подчеркнем, что указанный вопрос специальной разработке в цивилистической литературе не подвергался. В качестве научной гипотезы можно допустить, что основной целью системы гражданского оборота является справедливое удовлетворение разумных потребностей субъектов-участников гражданского оборота . Высказанное предположение основано на характеристике гражданского оборота как социальной системы, что, с одной стороны, обусловлено, а с другой стороны, предопределяет его системное описание в контексте анализа возникающих и существующих в обществе юридически значимых отношений. Именно ради удовлетворения своих индивидуальных потребностей отдельные лица и вступают в отношения, становятся субъектами гражданского оборота. Указание при этом на справедливость и разумность призвано подчеркнуть, что функционирование (деятельность системы на пути достижения цели) гражданского оборота, как и любой другой системы, осуществляется не произвольно, а детерминировано действием определенных начал.
Исходя из указанного выше понимания категории «начала», онтологическими основаниями функционирования системы гражданского оборота являются факторы, обусловившие появление данной системы и объективно определяющие ее существование (бытие) и развитие, а ее гносеологическими началами – основополагающие идеи (принципы), влияющие на реализацию системой гражданского оборота выполняемых ею функций. Разграничение онтологических и гносеологических начал особо значимо с позиций выявления закономерностей и тенденций дальнейшего развития данной системы с целью определения возможного воздействия на нее; принципы функционирования системы гражданского оборота, как представляется, имеют субъективный характер.
В первом приближении, в числе онтологических начал гражданского оборота помимо разумности (биолого-антропологического начала), справедливости и добросовестности (персональных качеств физических лиц, непосредственно участвующих в гражданском обороте) можно выделить также экономические начала, из которых наиболее значимыми являются: а) необходимость обмена материальными и созданными нематериальными благами, принадлежащими субъектам или фактически присвоенными ими; б) материальный уровень общественного развития. Важным принципом деятельности системы гражданского оборота наряду с духовными началами общества, т. е. его общими морально-нравственными и этическими установками (представлениями о добросовестности, справедливости), и целесообразностью (принципом разумности) является правовая политика государства.
Завершая настоящую работу, следует признать, что некоторые из изложенных в ней суждений и выводов носят дискуссионный характер и нуждаются в дальнейшем осмыслении и развитии. Однако уверены, что данное обстоятельство не умаляет, но, напротив, лишь подчеркивает ту значимость, которую имеют в цивилистике категории «добросовестность», «разумность» и «справедливость».
Отдельные аргументы в пользу системного подхода как методологического основания познания гражданского оборота представлены в работе: Виниченко Ю. В. О необходимости системного исследования гражданского оборота // Четвертый пермский конгресс ученых-юристов: материалы Междунар. науч.-практ. конф. (Пермь, Перм. гос. нац. иссл. ун-т, 18-19 окт. 2013 г.) / отв. ред. О. А. Кузнецова; Перм. гос. нац. иссл. ун-т. Пермь, 2013. С. 89–91).
АНАЛИЗ КРИТЕРИЯ РАЗУМНОСТИ И СПРАВЕДЛИВОСТИ ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ РАЗМЕРА КОМПЕНСАЦИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА
Батыров Алихан Сулейманович, соискатель СевероОсетинского Государственного Университета, преподаватель.
Аннотация. В работе автор предполагает возможность изменения конструкции и содержания нормы определяющей способ и размер компенсации морального вреда, а также исследует вопрос правильного применения судами критерия разумности и справедливости.
Ключевые слова: критерий разумности и справедливости, компенсация, моральный вред, гражданское законодательство.
THE ANALYSIS OF CRITERION OF A RATIONALITY AND JUSTICE AT DEFINITION OF THE SIZE OF INDEMNIFICATION OF MORAL HARM
Batirov Alihan Suleimanovich, Competitor of the North Ossetian State University, lecturer.
Annotation. In work the author assumes possibility of change of a design and the maintenance of norm defining a way and the size of indemnification of moral harm, and also investigates a question of correct application by courts of criterion of a rationality and justice.
Keywords: criterion of a rationality and justice, indemnification, Moral harm, the civil legislation.
Прежде чем вести разговор об этом критерии напомним определение разумности и справедливости. Если под разумностью понимается способность логически и творчески мыслить, обобщать результаты познания, поступать целесообразно1, то под справедливостью понимается свойство права, его необходимый компонент, воплощающий одинаковую и равную для всех правильность, формально-равную для всех правомерность. То есть справедливость воплощает смысл правового принципа всеобщего равенства и свободы. В процессе практической деятельности следует всегда помнить, что термин «справедливость» и «право» (jus, justitia) этимологически тождественен справедливости. В Гражданском праве этот принцип выражает свою социальную сущность и выполняет соответствующую социальную роль, которая должна свестись к соответствию между действиями и их социальными последст-2
При анализе ч. 2 ст. 1101 ГК РФ обращается внимание не только на обобщенность критериев определения размера компенсации морального вреда, но и на разделение предложений. Согласно этой норме размер компенсации морального вреда определяется су-
1 Юридическая энциклопедия под ред. Б.Н. Топорнина М., ЮРИСТЪ 2001. с. 92S.
2 Там же с. 10Э7.
дом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, степени вины причинителя вреда. И здесь же отдельно излагается учет требований разумности и справедливости. Видимо законодатель определил строгую императивную причинно-следственную связь между причинением морального вреда и необходимости ее компенсации (в зависимости) и требования разумности и справедливости, которые должны учитываться. Обратим внимание на то, что на первое место поставлены реальные объективные обстоятельства. То есть, диспозиция в первую очередь направлена на практическое применение, а требования разумности и справедливости отражены чуть ли не в качестве оговорки. Между тем, как было выше указано, справедливость и право - это понятия тождественные. Понятно, что в реальности и на практике этот перечень критериев имеет равное применение. Но, тем не менее, отнесение его на вторую очередь может незаметно изменить общую психологическую направленность правоприменителя. А отнесение характера физических и нравственных страданий, оцениваемый судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред и индивидуальных особенностей потерпевшего в последний абзац также может оказать суду такую же сомнительную услугу. И действительно в судебной практике можно встретить отдельные примеры. Так, при рассмотрении искового заявления по поводу обращения гр. Х к Узловой больнице Томск-2 Западно-Сибирской железной дороги о возмещении ущерба и компенсации морального вреда, в результате некачественно проведенной операции первоначально определенная судом компенсация в размере 50000 рублей была сокращена Президиумом Томского областного суда до 25000 рублей. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ последнее решение отменила, оставив в силе первоначальное решение районного суда. При этом в определении было указано, что в результате некачественно проведенной операции потерпевшему пришлось перенести еще одну операцию, длительное время истец испытывал физические страдания, передвигался на костылях. Кроме того занимаясь с детских лет спортом намеревался стать профессионалом, но в результате операции был лишен такой возможности. Во время лечения у него родился ребенок, которому он не мог оказать ни материальной, ни физической помощи3.
Судебная коллегия Верховного суда РФ при отмене решения кассационного суда обратила внимание на фактические обстоятельства, при которых был причинен вред. Но на те же фактические обстоятельства, должен был обратить внимание и Президиум Томского областного суда. И если Судебная коллегия Верховного суда, руководствовалась требованиями как разумности, так и, особенно в данном случае, справедливости, то Президиум Томского областного суда последний критерий, который, кстати, определяет этимологически содержание права, не приняла во внимание.
Мы предполагаем, что кассационная инстанция в силу специфики ее деятельности рассматривает жалобы, при дефиците времени и потому не всегда имеет возможность надлежащим образом вникнуть в проблему той или иной жалобы. Но, как нам кажется, рас-
3 Новая судебная практика по спорам о компенсации морального вреда и защите деловой репутации, сот. Д.А. Ждан-Пушкина. М., 2007 с. 31-33.
Бизнес в законе
сматривая материалы о возмещении ущерба, равно как и все остальные дела, судебные органы должны автоматически на первое место ставить принцип разумности и справедливости.
При этом, понятно, что не может быть принижено положение ч. 2 ст. 1101 об определении судом размера компенсации морального вреда в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и мучений, степень вины причинителя вреда, учет фактических обстоятельств при которых был причинен моральный вред и индивидуальных особенностей потерпевшего. Невыполнение уже одного из этих требований приводит к неразумному и несправедливому решению суда. Но суд, обладая свободой в рассмотрении дела, все же должен всегда ставить на первое место логико-психологическую сторону - разумность и справедливость.
В ч.1 ст. 1 ГК РФ не указан в качестве руководящего начала принцип справедливости. Но не потому, что он забыт. Он как синоним права не нуждается в отдельном закреплении. В современном законодательстве руководящие идеи и правила поведения возводятся в закон как презюмируемые принципы. Принцип социальной справедливости имеет морально-правовое содержание. Он обеспечивает соответствие между практической ролью индивидов в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами человека и их общественным признанием. Посредством права достигается наиболее оптимальная соразмерность между возможным и должным поведением и оценкой его результатов. Справедливость является также одним из ведущих начал в практике правового регулирования, при решении конкретных юридических дел (например, при назначении размера пенсии, выделении жилья, определении меры уголовного наказания)4.
В гражданском законодательстве он также разлит по всем нормам. Но если законодатель счел необходимым внести эту общую норму в содержание нормы особенной, то понятно, что положение разумности и справедливости необходимо здесь было необходимо выделить особо. Тем более, что категория моральный ущерб - это новый институт в российском законодательстве. Ранее считалось, что в социалистическом обществе моральный вред возмещению не подлежит. При этом в качестве основания неприемлемости возмещения приводился фарисейский довод, что личность советского человека находится на столь недосягаемой высоте, что ее нельзя оценивать на деньги5. Понятно, что подобный вздор сейчас не может приниматься во внимание и лучшей компенсации, чем материальное возмещение людьми не придумано. Перефразируя известную остроту У. Черчилля можно сказать, что денежное возмещение морального вреда худшее из решений за исключением всех остальных.
Но это требование разумности и справедливости, несмотря на ее изложенную повышенную актуальность, имеет оборотную сторону. Она заключается в недобросовестном использовании ее сторонами. Приведем определение Конституционного суда РФ по рассмотрению жалобы на нарушение конституционных прав п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса РФ. В рассмотрении жалобы было отказано, поскольку разре-
4 Хропанюк В.Н. Теория государства и права Издательство: ОМЕГА-Л Год издания: 2008 с. 5.
5 Гражданское право. Ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого т. 1 М., ПРОСПЕКТ 2003 с. 378.
шение вопроса о том, является ли обоснованным тот или иной размер компенсации морального вреда, взыскиваемый в пользу заявительницы, требует установления и исследования фактических обстоятельств конкретного дела, что к компетенции Конституционного Суда РФ не относится.
Согласно материалам в пользу гражданки А.А. Веретенниковой были взысканы денежные средства в возмещение вреда, причиненного ей в результате незаконных действий органов предварительного расследования, прокуратуры и суда; суд, учитывая фактические обстоятельства дела, индивидуальные особенности и характеристику личности А.А. Веретенниковой, тяжесть нравственных страданий, понесенных ею, а также исходя из положений статьи 1101 ГК Российской Федерации о необходимости учета требований разумности и справедливости, компенсировал А.А. Веретенниковой причиненный моральный вред в сумме 10000 руб.
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.А. Веретенникова оспаривает конституционность положения пункта 2 статьи 1101 ГК Российской Федерации, согласно которому при определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. По мнению заявительницы, данным положением, как неопределенным по своему содержанию, а потому не обеспечивающим равенство прав граждан в отношениях с государством, в частности при определении судом размера компенсации морального вреда, причиненного гражданам незаконными действиями государственных органов, перечисленными в статье 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, были нарушены ее права и свободы, гарантированные статьями 2, 19 и 45 Конституции Российской Федерации6.
Мы здесь также не рассматриваем фактические обстоятельства дела, а лишь, предполагая добросовестное заблуждение со стороны истца по определению ей стоимости морального ущерба, в качестве рабочей гипотезы предположим намерение истца при любом аналогичном положении истребовать большую компенсацию, чем это следовало бы по справедливости. Трудность таких правовых ситуаций в их щепетильности. То обстоятельство, что категория морального ущерба более склоняется на психологическую сторону, приводит к существенным затруднениям в деятельности судов. Каждая из сторон желает поменьше дать и побольше взять, и не всегда просматривается «золотая середина». Именно поэтому в норме гражданского законодательства отсутствует какая либо детализация применения требований разумности и справедливости, как впрочем, и остальных критериев.
Гражданское законодательство, предусматривая в качестве способа защиты гражданских прав компенсацию морального вреда, устанавливает общие принципы для определения размера такой компенсации (статьи 151 и 1101 ГК РФ). Применяя правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения, что не может рассматриваться как нарушение каких-либо конституционных прав и свобод гражданина7.
6 Определение конституционного суда РФ N 276-О от 15.07.2004 http://infopravo.by.ru/fed2004/ch04/akt17338.shtm
7 Определение Конституционного суда РФ ОТ 20.11.2003 N 404-О http://infopravo.by.ru/fed2003/ch02/akt12027.shtm
Требования разумности означают логичность и целесообразность принятого решения. Требования справедливости - беспристрастность, истинность и правильность решения на законных основаниях8. И в этом отношении для суда определен широкий простор, ибо неразумно и несправедливо при прочих равных обстоятельствах присудить компенсацию лицу, перенесшему страдания в результате причиненного вреда на неприкосновенность произведения или лицу перенесшему страдание с лишением его личного неимущественного права на здоровье, выразившемся в утрате зрения или слуха9.
Ряд авторов считают существенным требования, как разумности, так и справедливости при учете имущественного положения причинителя вреда, которые не должны отражаться на получение потерпевшим достойной компенсации10. То есть имущественная состоятельность является одним из оснований принятия решения про мотивам разумности и справедливости, так как «справедливость не позволяет, чтобы в интересах строго проведения начал возмещения морального вреда отдельные лица или даже целые семьи ввергнуты были в плачевные условия жизни»11.
К сожалению, в нашем законодательстве отсутствуют надлежащие методы точного определения размера компенсации. Везде законодатель дает простор судам, которые руководствуясь прямой пропорцией в зависимости от характера и степени страданий потерпевшего. В этом отношении О.В. Богданов полагает, что выходом может быть предложение на уровне Верховного суда РФ, единого для всех судов базисного уровня, который стал бы своеобразным ориентиром12.
Подводя итог данной работы, осмелимся привести следующие выводы.
Во-первых, было бы не лишним завязать дискуссию по поводу перестановки в ч. 2 ст. 1101 ГК РФ предложения по учитыванию разумности и справедливости в начало данной части. При этом формулировку: «должны учитываться требования разумности и справедливости» заменить фразой: «суд при определении размера компенсации морального вреда, руководствуется требованиями разумности и справедливости...» и далее по тексту.
Во-вторых, в отечественном законодательстве прецедент официально не является источником права, хотя на практике решения вышестоящих судов часто принимаются во внимание при разрешении споров. Роль прецедента в некотором смысле выполняют постановления Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов по отдельным вопросам правоприменения. Известно, что английская прецедентная система имеет как недостатки, так и достоинства. Поэтому имеет смысл провести исследовательскую работу по возможности внедрения элементов судебного прецедента с соответствующими изменениями в Конституцию и текущее законодательство.
И, наконец, пока таких спорных нововведений нет, следует повысить качество судов по разрешению такой специфической категории дел как возмещение морального вреда. Но здесь уже необходимо повышать не только интеллектуальный уровень личного состава судов, но и обращать внимание на организационную сторону, в том числе и по увеличению судейских кадров, ибо каждое такое дело требует вдумчивого подхода, что требует времени, а загруженность судов не способствует индивидуальному подходу к гражданам.
Список литературы:
1. Беляцкин С. А. Возмещение морального (неимущественного вреда) М., 2005
2. Богданов О.В. Критерии определения размера компенсации морального вреда // Юрист №4 2008.
3. Владимирова В.В. Компенсация морального вреда - мера реабилитации потерпевшего в российском уголовном праве. М., 2007
4. Гражданское право. Ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого т. 1 М., ПРОСПЕКТ 2003
5. Новая судебная практика по спорам о компенсации морального вреда и защите деловой репутации, сот. Д.А. Ждан-Пушкина. М., 2007
6. Определение конституционного суда
РФ N 276-О от 15.07.2004
|1йр://1п1:ор^о. Ьу. гиЯеС2004/с1104/ай17338.эМт
7. Определение Конституционного суда
РФ ОТ 20.11.2003 N 404-О
ИНр://1^оргауо. Ьу. гиЯеС2003/с1102/ай12027.эМт
8. Редько Е.П. К вопросу об определении размера компенсации морального вреда // Юрист № 10 2008.
9. Хропанюк В.Н. Теория государства и права Издательство: ОМЕГА-Л Год издания: 2008
10. Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. М., 2004
11. Юридическая энциклопедия под ред. Б.Н. Топор-нина М., ЮРИСТЪ 2001
8 Владимирова В.В. Компенсация морального вреда - мера реабилитации потерпевшего в российском уголовном праве. М., 2007 с. 133.
9 Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. М., 2004 с. 206.
10 Редько Е.П. К вопросу об определении размера компенсации морального вреда // Юрист № 10 2008.
11 Беляцкин С.А. Возмещение морального (неимущественного вреда) М., 2005 с. 63.
12 Богданов О.В. Критерии определения размера компенсации морального вреда // Юрист №4 2008.
Действующее в России законодательство содержит правила о пределах реализации и защиты гражданских прав. Данная конструкция базируется на нескольких принципах, основное место среди которых занимает требование о том, что субъективные гражданские права должны приобретаться, осуществляться, защищаться и прекращаться с соблюдением принципов добросовестности, разумности и справедливости. Юридические обязанности также должны возлагаться, исполняться, защищаться и прекращаться только с учетом этих требований.
Нарушение данного правила может повлечь определенные последствия:
- 1) в отношении субъективных прав:
- а) субъективное право, приобретенное недобросовестно, не подлежит судебной защите, более того, сделка по приобретению такого права обычно подпадает под признаки одного из составов недействительных сделок; б) субъективное право, осуществляемое или защищаемое недобросовестно, по крайней мере должно (согласно ст. 10 ГК РФ, может по усмотрению суда) потерять правомочие на судебную защиту либо вообще не должно считаться субъективным правом;
- в) наконец, попытка недобросовестного прекращения субъективного права не ведет к его прекращению, если такая попытка влияет на права или обязанности третьих лиц;
- 2) в отношении юридических обязанностей:
- а) юридическая обязанность, недобросовестно (неразумно) возложенная субъектом на себя, не считается существующей, если такое возложение обязанности привело к нарушению правоспособности этого субъекта либо негативно повлияло на права или обязанности третьих лиц; б) юридическая обязанность, недобросовестно исполненная или иным образом прекращенная, не считается исполненной (прекращенной), а субъект ее продолжает оставаться обязанным;
- в) юридическая обязанность, недобросовестно защищаемая, не подлежит судебной защите.
В российской цивилистической литературе наиболее подробной научной разработке подвергался, главным образом, принцип добросовестности. Наиболее полную научную разработку он получил в работах В. П. Грибанова Другие цивилисты, хотя и затрагивали данную проблему, ограничивались формулировкой концепции, не пытаясь преломить ее к конкретным субъективным правам различных типов3. Ни один из российских ученых не пытался рассмотреть принцип добросовестности как более общее понятие по отношению к двум другим принципам -- разумности и справедливости.
Добросовестное приобретение, осуществление, защита и прекращение субъективного гражданского права означает совершение данных действий в отношении субъективного права таким образом, чтобы при этом никому не причинялось вреда, не создавалось угрозы его причинения, а если динамика права невозможна без содействия третьих лиц -- таким образом, чтобы необходимость в помощи, затраты и усилия, необходимые для ее оказания, были бы минимизированы. Обращаем внимание на то, что частным случаем причинения вреда при приобретении, осуществлении, защите и прекращении гражданского права является выполнение этих действий таким образом, что субъект корреспондирующей данному праву юридической обязанности получает либо не тот результат, которого он ожидал (эквивалент), либо остается вовсе без него. Иначе говоря, носитель юридической обязанности оказывается в ситуации отсутствия или исчезновения основания для принятия на себя данной обязанности. Знай он в момент принятия обязанности, что ожидаемого эквивалента за ее исполнение получить не удастся, он не стал бы возлагать ее на себя. Таким образом, предоставление эквивалента за принятую обязанность является одним из обязательных требований к добросовестности в динамике субъективных гражданских прав.
В качестве примера рассмотрим ситуацию, когда покупатель выдал поставщику простые векселя для оформления своего обязательства уплатить деньги за поставку определенной продукции, а поставщик, не выполнивший обязательств по ее поставке или выполнивший их ненадлежащим образом, тем не менее, по наступлении срока предъявил векселя к платежу. Может ли векселедатель (покупатель) противопоставить поставщику возражение об отсутствии эквивалента, ожидавшегося в обмен на эти векселя Несомненно, поскольку, предполагая при заключении договора поставки, что таковой не будет исполнен, покупатель никогда бы не связал себя вексельными обязательствами. Поставщик, предъявляя безосновательные векселя к платежу, поступает недобросовестно, ибо знает об отсутствии эквивалента, а потому субъективное вексельное право требования уплаты денег, принадлежащее поставщику, не должно получать судебной защиты.
Частным случаем недобросовестной динамики прав является и оперирование субъективным правом с такими затратами, которые не могут быть признаны экономически оправданными, а значит, должны считаться причиняющими вред третьим лицам при попытке возложить эти затраты на них. Вернемся к примеру с теми же простыми векселями, выданными покупателем поставщику и не бывшими в обращении. В этих отношениях участвуют всего два субъекта -- покупатель (векселедатель) и поставщик (векселедержатель). Для того чтобы предъявить иск в случае неплатежа, векселедержателю не нужно протестовать вексель, ибо протест является условием охраны прав векселедержателя только против регрессных должников, каковые в нашем примере отсутствуют. На кого лягут издержки по совершенному в таком случае вексельному протесту Исходя из принципа добросовестности осуществления и защиты гражданских прав, можно заключить, что совершение всяких действий и несение любых расходов по осуществлению и защите прав, которые не являются по законодательству необходимыми условиями осуществления и защиты субъективных прав, являются бременем того, кто эти действия совершает и несет расходы, они не могут быть переложены на субъектов корреспондирующих обязанностей
ПРИНЦИПЫ РАЗУМНОСТИ, ДОБРОСОВЕСТНОСТИ И СПРАВЕДЛИВОСТИ КАК ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЕ КАТЕГОРИИ ЧАСТНОГО ПРАВА
Э. Ю. Анциферова
Академия управления при Президенте Республики Беларусь, Республика Беларусь, г. Минск
GOOD FAITH, HONESTY, AND REASONABLENESS AS A FUNDAMENTAL CATEGORIES IN PRIVATE LAW
E. Y. Antsyferova
Academy of Public Administration under the Aegis of the President of the Republic of Belarus, Minsk
Статья посвящена исследованию принципов добросовестности, разумности и справедливости в римском и гражданском праве. Также проведен сравнительный анализ принципов разумности, добросовестности и справедливости в праве Древнего Рима и современном гражданском праве Республики Беларусь и Российской Федерации. Можно говорить о схожести понятий, но и о различных их интерпретациях. На сегодняшний день ни белорусское, ни российское, ни западное право не имеют в своем гражданском законодательстве сформулированного определения добросовестности, разумности и справедливости. Следовательно, необходимо закрепить дефиниции данных принципов в гражданских кодексах Республики Беларусь и Российской Федерации.
Ключевые слова: разумность, добросовестность, справедливость
The article investigates the principles of good faith, honesty and reasonableness in the Roman and civil law. Furthermore, the study includes a comparative analysis of the principles of good faith, honesty and reasonableness in the law of ancient Rome and the modern civil law of the Republic of Belarus and of the Russian Federation. We can talk about the similarity of concepts, but also about their different interpretations. Today, the Belarusian, Russian or Western law does not have a definition of good faith, honesty and reasonableness in civil law. Therefore, it is necessary to fix the definition of these principles in the Civil Code of the Republic of Belarus and of the Russian Federation.
Keywords: reasonableness, honesty, reasonableness
Важнейшим инструментом теоретического анализа отрасли права, ее предмета, метода, отраслевого механизма правового регулирования и правовой системы в целом является понятие принципа права. В марксистско-ленинской теории права этой теме придавалось центральное значение . Авторы ни одного учебника или учебного пособия не могли обойтись без освещения «принципов социалистического права» . В дальнейшем данная тема не получила научного изучения. Однако существует множество подходов к понятию принципа права.
Римское право стало основой для развития принципов разумности, добросовестности и справедливости. Принцип справедливости не потерпел существенных изменений. В правовые учения Нового времени понятие справедливости (aequitas) пришло из древнего Рима. Решено, что во всех делах соображения правосудия и справедливости должны быть выше строгого права. Римские юристы считали справедливость идеей, идеалом права.
В ней они видели вечное, неизменное и неотъемлемое свойство права. Для юристов идея справедливости совпадала с правом. В современности принцип справедливости является одним из важнейших принципов права. Право неотделимо от справедливости: это его сердцевина. Справедливость, как основной принцип естественного права, возводит справедливость в закон жизни общества. О роли и значении добросовестности в римском праве говорил римский юрист Павел, который отмечал, что «добросовестность предоставляет владельцу столько же, сколько истина в той мере, в которой этому не препятствует закон» . Даже в Институциях Гая, Книге 1 «О гражданском праве и естественном», говорится, что право «между всеми людьми установил естественный разум» как основу гражданского законодательства, сенатских постановлений или императорских указов .
Правовые принципы понимаются в современной научной литературе как основополагающие
© Анциферова Э. Ю., 2016
идеи, начала, тем или иным образом выраженные в праве. Следовательно, существующая в нашем правоведении теория правовых принципов сводится к тому, что принцип права - это основополагающая идея, исходное (руководящее) начало, тем или иным образом зафиксированное в праве.
Так, П. И. Кучура под принципами гражданского права понимает руководящие положения (идеи), закрепленные гражданским законодательством или выводимые из его содержания, которые отражают сущность и специфику гражданского права, оказывают ориентирующее действие в процессе реализации гражданско-правовых норм и в нормотворческой деятельности .
Современные исследования отечественной цивилистики характеризуются все большим вниманием к основополагающим понятиям, составляющим базовые теоретические и методологические категории отраслевых дисциплин. Одним из таких понятий, традиционно связанных с частным правом, является понятие добросовестности. Так, добросовестность - это сложившийся в обществе идеал честного поведения, какого можно требовать от каждого члена общества и которым должен руководствоваться суд. Определение принципа добросовестности в качестве критерия оценки и правомерности осуществления действий является недостаточно изученным в современном гражданском праве. Традиционно добросовестность рассматривается как добрая совесть и отождествляется с нравственными началами .
К определению добросовестности существует несколько подходов. Так, С. А. Иванова определяет добросовестность как составляющую грань принципа социальной справедливости . Под добросовестностью В. К. Бабаев понимает честное, со всей тщательностью и аккуратностью выполнение обязанностей, старательность и исполнительность . В. А. Белов выделяет добросовестность как извинительное незнание лица о факте, в том числе его вредоносном эффекте, и извинительное незнание лица о чужом субъективном праве . Полагаем, что такое понимается в аспекте «добросовестность -правомерные действия либо бездействия».
Сравнивая подходы к определению понятия, можно сказать, что утверждение С. А. Иванова является неоднозначным, так как мы рассматриваем добросовестность как отдельный принцип. В. К. Бабаев своей трактовкой выделяет составляющие понятия, к которым относится справедливость, добрая воля и разумность. Определив значение понятия «добросовестность», можно вы-
Наряду с принципом добросовестности, в гражданском праве выделяется принцип разумности. Разумность в гражданском праве рассматривается в субъективном и объективном смыслах, в зависимости от места в механизме реализации права. Разумность в субъективном смысле выступает в качестве внутреннего механизма реализации права. Разумность - познавательная способность, предполагающая нормальную деятельность его сознания, направленная на установление, упорядочение, систематизацию и выявление смыслового содержания, внутренних и внешних связей вещей и явлений. Разумность оказывает непосредственное влияние на дееспособность лица, так как, если субъект не имеет такой способности, он не сможет осмысленно совершать какие-либо действия.
Разумность в объективном смысле понимается в качестве «внешнего мерила», служащего масштабом оценки действий субъектов, то есть она выступает в качестве принципа права. Главной задачей субъекта является сбалансированно соотносить свои действия с целями гражданско-правовых моделей поведения, правами, свободами и законными интересами других лиц, а также общества и государства . Кроме того, сущность принципа разумности в гражданском праве заключается в выборе субъектами гражданских правоотношений оптимального варианта достижения целей, определяемого на основе сбалансированного учета интересов граждан, общества и государства .
Следует учитывать, что разумным является соответствие правомерного поведения нормам права (закону). Так, Ю. В. Виниченко, исследуя правомерность, отмечает, что «разумность» характеризуется правомерностью . Таким образом, действовать в соответствии с данным принципом -значит действовать правомерно. При этом разумным может быть признано только такое поведение субъекта, которое не просто расценивается им самим как разумное, как соответствующее его личной цели, но объективно является разумным, т. е. направлено на достижение целей, допустимых правом. Следовательно, принцип разумности - это оценочное понятие, используемое законом. Разумность или неразумность поведения
субъекта гражданских прав может быть установлена только судом с учетом фактических обстоятельств, в которых находился субъект.
Одной из вечных идей и желаний человечества является достижение справедливости. Многие вещи оценивались ранее с позиции принципы справедливости. Так, в титуле 1 «О справедливости и праве» книги первой Дигестов Юстиниана указано, что «право получило свое название от (слова) «справедливость» , ибо, согласно превосходному определению Цельса, право есть искусство доброго и справедливого . Однако можно с уверенностью отметить, что функции права в качестве средства социального компромисса в обществе полностью соответствуют природе справедливости.
Aequitas (справедливость) - один из самых значительных принципов создания и толкования римского права, игравший существенную роль в правопонимании римских юристов. По мнению П. Е. Земсковой, «во всех делах, в наибольшей же степени в праве, необходимо руководствоваться справедливостью». В конце 1980-х гг. в научных кругах возобладала идея, согласно которой справедливость - это объективное качество общественных отношений .
В эпоху «застоя» изучение проблем справедливости стало обретать более конкретную социально-практическую направленность. О. Г. Дроб-ницкий писал о том, что понятие справедливости тесно связано с практическими и социально-реформистскими действиями людей, ему свойственно проникать в различные сферы общественного сознания, политику и право, социальную философию и даже политическую экономию .
К ХХ в. было сформировано понятие справедливость как отдельной категории. З. А. Бер-бешкина, посвятившая исследованию данной проблемы монографию, указывала, что «справедливость можно считать обобщающим понятием, выражающим объективные экономические, политические, правовые, нравственные условия жизни того или иного класса, общества и тенденции их развития» . Кроме того, принцип справедливости выражается в равном юридическом масштабе поведения и в строгой соразмерности юридической ответственности допущенному правонарушению .
Принципы социальной справедливости, добросовестности и разумности в гражданском праве взаимосвязаны и взаимообусловлены. Они представляют собой единую систему нравственно-правовых принципов, и в процессе их реали-
зации применение одного из них не должно исключать значение других. Они служат не только критерием определения правомерности поведения, но и, выполняя оценочную функцию, они также определяют противоправность поведения .
В своей работе Ю. Н. Беспалый выдвинул предположение о заботливости как проявлении добросовестности, а осмотрительности как составляющей разумности, также считает это и условием, и правилом осуществления гражданско-правовых отношений. Иными словами, это и гипотеза, и диспозиция нормы .
Данные принципы выступают как нормы высшего порядка и в то же время как нормы законодательства, применяемые к индивидуальным правоотношениям. Также они взаимодействуют с целым правовым институтом и с другими элементами гражданско-правовой системы. Так, К. Курбанов считает, что «добросовестность получила статус юридического факта, способного отменить действие императивных норм закона» .
Таким образом, под добросовестностью понимают наличие у участников гражданских правоотношений стремления максимально исключить возможность нарушения своими действиями или бездействиями субъективные права и законные интересы других лиц. В том числе под разумностью понимают необходимость для субъектов находиться в границах, исключающих возможность злоупотребления субъективными гражданскими правами, и соотносить свои действия с целями гражданско-правовых моделей поведения участников, правами, свободами и законными интересами других лиц, а также общества и государства. Полагаем, что принцип справедливости - это логическая оценка действия в соответствии с критериями, зафиксированными в общепринятой и обязательной нормативной системе - законе.
Соотношение нравственно-правовых принципов добросовестности и разумности, а также социальной справедливости гражданского права указывает на то, что данные принципы, с одной стороны, тесно взаимосвязаны, и это обусловлено их общей направленностью на достижение целей гражданского права, обеспечение баланса в интересах участников гражданских правоотношений, однако, с другой - неидентичны. Каждый принцип имеет за основу различные характеристики. Однако нравственно-правовые принципы образуют социально-целостную основу гражданско-правовых отношений, являются свидетельством
Серия «Исторические науки. Юридические науки». 2016. Т. 2. № 2 (6)
связи морального и правового в гражданском праве. Их наличие позволяет сформировать позитивное отношение к реализации норм гражданского права в массовом правовом сознании.
Лишь с соблюдением названных принципов гражданско-правовая система может быть превращена в мощный инструмент защиты законных прав и интересов граждан.
Литература
1. Алексеев С. С. Проблемы теории права: курс лекций: в 2 т. Свердловск: Свердл. юрид. ин-т, 1972. T. 1. 396 с.
2. Бабаев В. К. Презумпции в советском праве: учеб. пособие. M.: АО «Центр ЮрИнфоР», 1974. 167 с.
3. Белов В. А. Добросовестность, разумность, справедливость как принципы гражданского права. M.: АО «Центр ЮрИнфоР», 1998. 352 с.
4. Бесналый Ю. Н. Эволюция справедливости в статуте ВКЛ 1588 г. Mmœ: НББ, 2Q13. С. 113-118.
5. Брагинский M. И. Осуществление и защита гражданских нрав. Сделки. Представительство. Доверенность. Исковая давность // Вестник Высш. арбитр. суда РФ. 1995. № 7. С. 99-113.
6. Волосатова Л. В. Принцип разумности в реализации субъективных гражданских нрав: автореф. дис. ... канд. юрид. Наук / MосУ MВД РФ. M., 2QQ5. 195 c.
7. Гай. Институции // Политика римского нрава. M.: Зерцало, 1997. 6Q8 с.
8. Гражданский кодекс Французской Республики, 21 марта 18Q4 г., [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.ipsub.udsu.ru/download/kafedra_tiigip/igpzs/documents/fgk.doc (дата доступа: 25.1Q.2Q15).
9. Гражданский кодекс Италии, 16 марта 1942 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.jsp?id=25Q8 (дата доступа: 26.1Q.2Q15).
1Q. Дигесты Юстиниана: в 3 т.: пер. с лат. / отв. ред. Л. Л. Кофанов. M.: Статут, 2QQ2. Т. II. Кн. 5. б22 с.
11. Дробницкий О. Г. Структура морального сознания // Вопросы философии. 1972. № 6. 53 с.
12. Земскова П. Е. Принцип добросовестности и принцип справедливости как общие принципы права, признанные цивилизованными нациями // Юриспруденция. 2QQ9. № 1б. С. 25.
13. Иванова С. А. Принцип справедливости в гражданском нраве: учеб. пособие. M.: Норма, 2Q11. 415 с.
14. Кучура П. И. Проблемы реализации принципов добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений: сб. науч. тр. Mmœ: Изд-во БИП, 2Q13. 338 с.
15. Татарников А. В. Принципы разумности и добросовестности в гражданском праве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Mоск. ун-т Mинистерства внутр. дел. M., 2Q1Q. 32 с.
16. Франциск Скорина и его время: энцикл. справочник / редкол.: И. П. Шамякин (гл. ред.) [и др.]. Mmœ: БелСЭ, 199Q. 631 с.
1. Alekseev S. S. Problemy teorii prava: kurs lekcij: v 2 t. Sverdlovsk: Sverdl. jurid. in-t, 1972, t. 1, 396 p.
2. Babaev V. K. Prezumpcii v sovetskom prave: ucheb. posobie. M.: AO «Centr JurInfoR», 1974, 167 p.
3. Belov V. A. Dobrosovestnost", razumnost", spravedlivost" kak principy grazhdanskogo prava. M.: AO «Centr JurInfoR», 1998, 352 p.
4. Bespalyj Ju. N. Jevoljucija spravedlivosti v statute VKL 1588 g. Minsk: NBB, 2Q13, pp. 113-118.
5. Braginskij M. I. Osushhestvlenie i zashhita grazhdanskih prav. Sdelki. Predstavitel"stvo. Doverennost". Iskovaja davnost". Vestnik vyssh. arbitr. Suda RF. 1995, no. 7. pp. 99-113.
6. Volosatova L. V. Princip razumnosti v realizacii sub#ektivnyh grazhdanskih prav: avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk. MosU MVD RF. M., 2QQ5, 195 p.
7. Gaj. Institucii. Politika rimskogoprava. M.: Zercalo, 1997, 6Q8 p.
8. Grazhdanskij kodeks Francuzskoj Respubliki, 21 marta 18Q4 g., . Rezhim dostupa: www.ipsub.udsu.ru/download/kafedra_tiigip/igpzs/documents/fgk.doc (data dostupa: 25.1Q.2Q15).
9. Grazhdanskij kodeks Italii, 16 marta 1942 g. . Rezhim dostupa: http://www.wipo.int/wipolex/ru/ details.jsp?id=25Q8 (data dostupa: 26.1Q.2Q15).
1Q. Digesty Justiniana: v 3 t.: per. s lat., otv. red. L. L. Kofanov. M.: Statut, 2QQ2, t. II, kn. 5, 622 p.
11. Drobnickij O. G. Struktura moral"nogo soznanija. Voprosy filosofii. 1972, no. 6, 53 p.
12. Zemskova P. E. Princip dobrosovestnosti i princip spravedlivosti kak obshhie principy prava, priznannye civilizovannymi nacijami. Jurisprudencija. 2QQ9, no. 16, p. 25.
13. Ivanova S. A. Princip spravedlivosti v grazhdanskom prave: ucheb. posobie. M.: Norma, 2Q11, 415 p.
14. Kuchura P. I. Problemy realizacii principov dobrosovestnosti i razumnosti uchastnikov grazhdanskih pravootno-shenij: sb. nauch. tr. Minsk: Izd-vo BIP, 2Q13, 338 p.
15. Tatarnikov A. V. Principy razumnosti i dobrosovestnosti v grazhdanskom prave Rossii: avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk, Mosk. un-t Ministerstva vnutr. del. M., 2010, 32 p.
16. Francisk Skorina i ego vremja: jencikl. Spravochnik, redkol.: I. P. Shamjakin (gl. red.) . Minsk: BelSJe, 1990, 631 p.
Статья поступила в редакцию 1.04.2016 г.
Submitted 1.04.2016.
Для цитирования: Анциферова Э. Ю. Принципы разумности, добросовестности и справедливости как основополагающие категории частного права // Вестник Марийского государственного университета. Серия «Исторические науки. Юридические науки». 2016. № 2 (6). С. 42-46.
Citation for an article: Antsyferova E. Yu. Good faith, honesty, and reasonableness as a fundamental categories in private law. Vestnik of the Mari State University. Chapter "History. Law". 2016, no. 2 (6), pp. 42-46.
Анциферова Эдита Юрьевна,
студентка, Академия управления при Президенте Республики Беларусь, г. Минск, [email protected]
Antsyferova Edita Yuryevna,
student, Academy of Public Administration under the Aegis of the President of the Republic of Belarus, Minsk,
