Восстановление на работе жалоба в европейский суд. Жалоба в европейский суд по правам человека на незаконное увольнение. Процедура рассмотрения дела в Европейском суде по правам человека
В ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД
ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
F -67075 Страсбург
FRANCE – ФРАНЦИЯ
Копии: Председателю Государственной
Думы Федерального Собрания РФ
Г.Н. Селезневу
Заместителю руководителя
администрации Президента РФ
Д.Н. Козаку
От Мазанова Сергея Александровича,
432027, г. Ульяновск, ул. Докучаева, 16-1
ЖАЛОБА
На действия должностных лиц органов государственной власти Российской Федерации, приведшие к продолжающемуся многие годы вероломному нарушению моего конституционного права на полное возмещение причиненного мне и моей семье материального и морального вреда, что явилось предметом рассмотрения и принятия Конституционным Судом РФ постановления от 27 января 1993 года, а затем и определения от 15 июня 1995 года.
Исчерпав имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты и руководствуясь частью 3 ст.46 Конституции РФ, я вынужден обратиться в Европейский Суд.
После 21 года работы в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения (УКБП) министерства авиационной промышленности СССР (МАП) меня преднамеренно ложно обвинили в разглашении служебных сведений секретного характера, за это лишили допуска к секретным работам и 8 декабря 1978 года уволили из предприятия. Обвинили в нарушении, подпадающем под статью УК РСФСР, а уволили как нарушителя трудовой дисциплины по п.3 ст.33 КЗоТ РСФСР. Сделано было так, чтобы я не вздумал обжаловать незаконное увольнение, а сказал бы спасибо, что не упрятали за решетку.
Фактической же причиной к увольнению стал мой протест против принуждения к соавторству, против присвоения моих изобретений другими работниками предприятия во главе с руководством.
Режим секретности в данном случае был использован администрацией предприятия в корыстных интересах против неугодного ей человека.
С целью пресечения моих конституционных прав на обжалование противозаконных действий в отношении меня со стороны должностных лиц государственных органов, меня необоснованно водворяют в психиатрическую больницу в г. Москве, затем, с целью не допустить обжалования и этих незаконных действий, подвергают незаконному аресту по обвинению в уголовном преступлении за нарушение паспортного режима в г. Москве и содержат в течение 5 суток в одиночной затемненной камере предварительного заключения без каких-либо постельных принадлежностей.
Отрастив на моем лице седую щетину, делают фотографии, соответствующие снятому с чердака бродяге, снимают отпечатки пальцев обеих рук и перевозят в следственный изолятор «Матросская тишина», где содержат без суда в течение 4-х месяцев в камере, рассчитанной на 40 человек, но содержащей фактически 120 человек.
Однако отсутствие света в камере предварительного заключения было с лихвой компенсировано в «Матросской тишине» четырьмя лампами дневного света, не выключаемых ни днем, ни ночью по причине бесчисленного множества клопов и по той причине, что подследственные, за отсутствием лежачих мест, спали в три смены.
Затем последующим приговором суда Дзержинского района г. Москвы был осужден к лишению свободы на срок, который я фактически уже отбыл.
В то же время мужа (моей дочери с годовалым ребенком) уволили с работы и выгнали из московской квартиры, которую предоставило ему домоуправление на время его учебы в институте и работы дворником.
А мою жену, работницу Ульяновского завода «Искра», освободили от совмещаемых ею обязанностей бригадира и лишили соответствующей доплаты к зарплате.
Одним словом, делали все, чтобы растоптать меня и мою семью и морально, и материально.
В результате моей длительной и мучительной борьбы за восстановление законной справедливости Президиум Московского городского суда определением от 13 июня 1990 года отменил (через 7 лет) приговор районного суда г. Москвы и прекратил производство по делу за отсутствием в моих действиях состава преступления. (Копия определения прилагается)
А решением Верховного Суда РФ от 6 декабря 1990 года я был восстановлен (через 12 лет!) в прежней должности как незаконно уволенный с выплатой зарплаты за три месяца. Последующим решением Верховного Суда РФ от 27 сентября 1991 года была довзыскана зарплата до одного года в соответствии с действующей ст.213 КЗОТ РФ.
Фактически же в связи с инфляцией и либерализацией цен взысканная сумма годовой зарплаты не превысила размера трехмесячной зарплаты.
Но ни один из должностных лиц, виновных в незаконном присвоении моих изобретений, виновных в незаконном увольнении меня с работы по ложному обвинению в разглашении секретных сведений, виновных в незаконном водворении меня в психиатрическую больницу, виновных в незаконном аресте и содержании под стражей в течение 4-х месяцев без суда, виновных в осуждении меня к лишению свободы, не понесли, в нарушение законодательства, никакой ответственности. Мои жалобы по этому вопросу оставлены без удовлетворения.
Считая действующую ст.213 КЗОТ РФ несоответствующей Конституции РФ, мной и гражданином Шульженко Г.И. в числе еще других семи граждан России были направлены жалобы в Конституционный Суд РФ, который, рассмотрев их, вынес постановление от 27 января 1993 года о несоответствии обыкновения правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула в результате незаконного увольнения. Пунктом вторым постановления Конституционный Суд РФ указал на необходимость устранения Верховным Судом РФ нарушенного права заявителей, конкретно указанных в постановлении , на полное возмещение причиненного вреда за все время вынужденного прогула в результате незаконного увольнения.
В соответствии с указанным постановлением я (Мазанов) и Шульженко Г.И. обратились в суд с иском о взыскании заработной платы за все время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.
Однако мое исковое заявление было оставлено без рассмотрения заместителем Председателя Верховного Суда РФ Н.Ю. Сергеевой ответом от 10.08.93 года с разъяснением:
«Ваше требование об оплате всего вынужденного прогула может быть рассмотрено только после внесения соответствующих изменений в трудовое законодательство».
В то же время исковое заявление гр-на Шульженко Г.И. было рассмотрено Тульским областным судом и его решением от 8.12.93 года была взыскана в пользу Шульженко заработная плата за все время вынужденного прогула (3 года 8 месяцев) с индексацией, учитывающей инфляционные процессы в стране, и компенсирован моральный вред.
Но определением судебной коллегии Верховного Суда РФ от 14.02.94 года решение Тульского облсуда от 8.12.93 года было изменено – взысканная сумма зарплаты была ограничена, как и мне, одним годом в соответствии с той же действующей ст.213 КЗОТ РФ.
При этом механизм индексации заработной платы за период до 1 января 1992 года согласно закону от 3.04.92 года «О досрочном введении в действие закона «О государственных пенсиях в РСФСР» и за период после 1 января 1992 года согласно закону от 24.10.91 года «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР» был признан правильным Верховным Судом РФ. Правильным было признано и возмещение морального вреда в соответствии со ст.131 «Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик» от 3.08.92 года.
Но конституционное право Шульженко Г.И., как и Мазанова С.А. (моё), на полное возмещение вреда, причиненного незаконным увольнением, будет восстановлено только после введения в действие 20.03.97 г закона «О внесении изменений и дополнений в ст. 213 КЗоТ РСФСР».
В связи с неисполнением постановления Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года я (Мазанов) и Шульженко Г.И. вынуждены были повторно обратиться с жалобами в Конституционный Суд РФ, который вынес определение от 15 июня 1995 года, констатирующее следующее:
- «Постановление Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года, которым признано несоответствующим Конституции РФ обыкновение правоприменительной практики ограничения времени оплаты за вынужденный прогул, сохраняет свое значение de jure и de facto».
- «Право Мазанова С.А. и Шульженко Г.И. на полное возмещение вреда, причиненного длительным вынужденным прогулом, до настоящего времени не получило эффективной судебной защиты. Суды по-прежнему ограничиваются взысканием компенсации, предусмотренной частью второй ст.213 КЗОТ РФ. При этом они не руководствуются ни нормами ГК РФ, ни положениями статей Конституции РФ (46 и 53)».
И, наконец, в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года был принят и опубликован 17.03.97 года закон «О внесении изменений и дополнений в ст.213 КЗОТ РФ», которая стала предусматривать выплату зарплаты за все время вынужденного прогула при незаконном увольнении с индексацией, учитывающей инфляционные процессы в стране, и компенсацию морального вреда.
В связи с указанным долгожданным законом я (Мазанов) и Шульженко Г.И. опять обратились в суд с иском о взыскании зарплаты за все время вынужденного прогула и возмещении морального вреда.
Однако иск по моему заявлению решением районного суда от 22.08.97 года, определением судебной коллегии облсуда от 9.09.97 года и постановлением Президиума Ульяновского облсуда от 9.04.98 года был оставлен без удовлетворения по мотиву отсутствия обратной силы закона (ст.213 КЗОТ РФ в новой редакции).
Но по исковому заявлению Шульженко Г.И. судебная коллегия Верховного Суда РФ от 9.10.97 года отменила свое собственное определение от 14.02.94 года, оставив в силе решение Тульского облсуда от 8.12.93 года, которым был возмещен моральный вред и взыскана зарплата за все время вынужденного прогула с индексацией. Мотивировано это было следующим образом:
«С принятием федерального закона «О внесении изменений и дополнений в ст.213 КЗОТ РФ» от 17.03.97 года препятствий к полному возмещению вреда за все время вынужденного прогула при незаконном увольнении устранено».
«Этим определением, – как указано в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 17.06.98 года, – конституционное право Шульженко Г.И. на полное возмещение вреда за вынужденный прогул в результате незаконного увольнения восстановлено». (Копия постановления имеется в приложении).
В то же время и по моему исковому заявлению неправомерно принятые Ульяновским облсудом постановления, не учитывающие фактических обстоятельств и юридически значимых по делу нормативных документов, были отменены определением судебной коллегии Верховного Суда РФ от 29.12.98 года (по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ Н.Ю. Сергеевой от 4.12.98 года с учетом протеста областного прокурора), которое было мотивировано следующим образом:
«В силу положения ст.100 федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», а также имея ввиду, что Мазанов С.А. являлся одним из лиц, по жалобам которых было принято постановление Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года (а затем и определение от 15 июня 1995 года), пунктом вторым которого конкретно указывалось на необходимость устранения нарушения прав заявителей, нельзя признать правильным то, что иск С.А. Мазанова был оставлен без удовлетворения».
Из указанного определения Верховного Суда РФ следует, что постановление Конституционного Суда РФ в данном случае придает обратную силу закону в отношении тех граждан, по жалобам которых оно было принято, и такой вывод соответствует положению части второй первого пункта ст.4 ГК РФ.
В соответствии с указанным определением Верховного Суда РФ Ленинский районный суд г. Ульяновска повторно рассмотрел мой иск и решением от 1 апреля 1999 года, как и Тульский облсуд по аналогичному иску Шульженко Г.И., возместил мне моральный вред суммой в 2000 рублей (вместо требуемых 250 тысяч) и взыскал заработную плату за все время вынужденного прогула (12 лет) с индексацией в сумме 988566 рублей. При этом суд применил механизм индексации взысканной зарплаты, признанный правильным определениями судебных коллегий Верховного Суда РФ от 14.02.94 г., от 9.10.97 г. и постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 17.06.98 года. ( Копии определений и постановления прилагаются).
Однако ответчик ОАО «УКБП», не соглашаясь с решением суда, в частной жалобе на имя Председателя Ульяновского облсуда заявляет:
«Необходимо отметить немаловажную роль государственных органов и их должностных лиц, так или иначе причастных к судьбе Мазанова С.А. в период 1978-1990 годы. Но, тем не менее, всю полноту ответственности за причиненный вред в результате незаконного увольнения суд возложил на предприятие. В данном случае хотелось бы эту ответственность разделить».
«Хотение » ответчика продиктовано обстоятельствами, указанными в постановлении Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года, а именно:
«Верховному Совету РФ надлежит изучить вопросы о необходимости возмещения восстановленным на работе работникам ущерба, причиненного длительным не по вине истцов рассмотрением судами данной категории гражданских дел, а также необоснованными отказами в принесении протеста должностными лицами, перечисленными в ст.320 ГПК РФ».
Из указанных обстоятельств следует, что причину длительного вынужденного прогула Конституционный Суд РФ усмотрел в бездействии должностных лиц, наделенных правом принесения протеста – председателя областного суда и заместителей Председателя Верховного Суда РФ, которые в течение 11 лет подтверждали «законность» моего увольнения по ложному обвинению в разглашении секретных сведений, отказывая мне в принесении протеста на незаконное решение областного суда и определение коллегии Верховного Суда РФ.
Имея в виду именно эти обстоятельства, ответчик ОАО «УКБП» и выразил свое «хотение» разделить свою ответственность с судебными органами за причиненный мне и моей семье материальный и моральный вред.
Областной суд правильно оценил брошенный ответчиком в судебные органы «камень» и внял его «хотению».
Проявив в интересах ответчика своеобразную «солидарную» ответственность, областной суд незаконным определением судебной коллегии от 6.07.99 года ущемил мое конституционное право на полное возмещение причиненного вреда, уменьшив сумму взысканной зарплаты с 988566 рублей до 301435 рублей, а в части возмещения морального вреда и вовсе отменил решение суда, представив мои требования незаконными. ( Копии решения и определения прилагаются ).
В части отмены решения суда о возмещении морального вреда определение областного суда мотивировано опять отсутствием обратной силы закона следующим образом:
«Ни на момент Вашего увольнения, ни на момент восстановления на работе не предусматривалась возможность компенсации морального вреда в связи с незаконным увольнением .
Что верно, то бесспорно – не предусматривалась. Не предусматривалась также и выплата заработной платы за все время вынужденного прогула при незаконном увольнении . Но то и другое стало предусматриваться трудовым законодательством в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года и иметь обратную законную силу в отношении тех граждан, по жалобам которых было принято постановление Конституционного Суда РФ, т.е. в том числе Мазанова С.А. и Шульженко Г.И. Именно на это и было обращено внимание в определении судебной коллегии Верховного Суда РФ от 28 декабря 1998 г. (см. выше).
Поэтому мотивировка в определении судебной коллегии облсуда от 6.07.99 года противоречит как определению судебной коллегии Верховного суда РФ по моему иску,так и судебным постановлениям Верховного Суда РФ по аналогичному иску Шульженко Г.И.
В части уменьшения взысканной по судебному решению зарплаты определение областного суда мотивировано , тем, что «судебная коллегия считает неприемлемым применение коэффициентов, предусмотренных ст.7 закона от 3.04.92 года «О досрочном введении в действие закона «О государственных пенсиях в РСФСР» при индексации среднемесячного заработка С.А. Мазанова 1978 года за период до 1 января 1992 года».
Указанная мотивировка также противоречит, в нарушение части 3 ст.10 ГПК РФ, судебным постановлениям Верховного Суда РФ по аналогичному иску Шульженко Г.И., которыми признан правильным механизм индексации взысканной зарплаты за все время вынужденного прогула в результате незаконного увольнения.
Мои жалобы в порядке надзора на незаконное определение судебной коллегии облсуда от 6.07.99 года оставлены без удовлетворения председателем областного суда, а затем и первым заместителем Председателя Верховного Суда РФ по уголовным делам В.И. Радченко ответом от 7.08.2001 года.
Не подвергая сомнению (в аналогичном деле Шульженко Г.И.) правильность механизма индексации его среднемесячного заработка 1986 года, в ответе Верховного Суда РФ утверждается, что тот же механизм индексации, примененный в деле С.А. Мазанова, является ошибочным.
Не подвергая также сомнению правильность и возмещения морального вреда в деле Шульженко Г.И. в соответствии со ст.131 «Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик», в ответе Верховного Суда РФ утверждается, что та же статья закона, как и ст.213 КЗОТ РФ, в деле Мазанова С.А. не имеют обратной силы.
То и другое утверждение по ответу В.И. Радченко мотивируется тем, что «действующим законодательством не предусмотрен судебный прецедент по аналогичному делу в качестве источника права» и что «рассмотрение аналогичных дел Шульженко Г.И. и С.А. Мазанова имело место в разные периоды (1993 и 1999 год), когда предмет спора имел различное правовое регулирование », в связи с чем «не может быть признан состоятельным довод заявителя о необходимости рассмотрения его иска в соответствии с решением по другому делу».
Но эта мотивировка является ложной, т.к. из выше изложенных фактических обстоятельств видно, что дело С.А. Мазанова (мое) рассматривалось, как и дело Шульженко Г.И. во исполнение и в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года и принимались решения по ним не в разные периоды, а принимались в один и тот же период - после введения в действие (20.03.97 г.) закона «О внесении изменений и дополнений в ст.213 КЗОТ РФ. Соответственно и предмет спора при рассмотрении аналогичных дел Шульженко Г.И. и Мазанова С.А. имел единое правовое регулирование.
Поэтому, отменив решение суда от 1 апреля 1999 года в части возмещения морального вреда по мотиву отсутствия обратной силы закона, вопреки протесту и определению Верховного Суда РФ по моему делу от 4.12.98 года и от 28.12.98 года, и не применив, в нарушение ч.3 ст.10 ГПК РФ , подлежащий применению закон от 3.04.92 года «О досрочном введении в действие закона «О государственных пенсиях в РСФСР», учитывающий инфляционные процессы в стране в период до 1 января 1992 года, судебная коллегия облсуда в определении от 6.07.99 года нарушила нормы материального права ст.307 ГПК РФ, ущемив тем самым мое конституционное право на полное возмещение вреда, причиненного незаконным увольнением.
Необъективные, неправомерные утверждения и выводы первого заместителя Председателя Верховного Суда РФ по уголовным делам В.И. Радченко по его ответу от 7.08.2001 года вызваны, надо полагать, амбициями профессиональной непогрешимости.
Первоначально, не вникая в суть моих доводов, он высказал мне на личном приеме 13 марта 2000 года лицемерный «правовой» контрдовод: «Хватит Вам и того, что определила Вам коллегия облсуда», а затем стал отстаивать свою необъективную позицию и далее.
По моей жалобе от 21.12.2000 года, которая была направлена из Государственной Думы РФ письмом от 27.12.2000 года лично Председателю Верховного Суда РФ В.М. Лебедеву, его первый заместитель (по уголовным делам) В.И. Радченко истребовал мое дело для проверки в порядке надзора, а затем дал ответ от 16.02.2001 года ….за подписью судьи Г.В. Макарова с отказом в принесении протеста. И как указано в ответе, «отказ мне был мотивирован 13 марта 2000 года на личном приеме Первым заместителем Председателя Верховного Суда РФ Радченко В.И.»
В связи с необоснованным ответом моя жалоба повторно была направлена из Государственной Думы РФ письмом от 13.03.2001 года опять лично Председателю Верховного Суда РФ В.М. Лебедеву с «убедительной просьбой дать поручение подготовить С.А. Мазанову мотивированные ответы на все доводы, изложенные в его жалобе».
Надо полагать, что в соответствии с поручением Председателя уже другой его заместитель (по гражданским делам ) – Н.Ю. Сергеева сообщила письмом от 28.03.2001 года, что «дело С.А. Мазанова истребовано для проверки в порядке надзора».
Дело было отправлено в Верховный Суд РФ 2 апреля 2001 года, а ответ получил только через 4,5 месяца и не за подписью Н.Ю. Сергеевой, а за подписью В.И. Радченко от 7.08.2001 года.
На ответ в 3,5 страницы с ложными мотивами отказа потребовалось 4,5 месяца!
В связи с указанным ответом уместно вспомнить известное пожелание чиновнику: «Не можешь обосновать нужное тебе решение – прими его правильно».
Если бы В.И. Радченко придерживался этого пожелания, то не пришлось бы заниматься околоюридическим словоблудием и тужиться в течение 4,5 месяца, выискивая ложные мотивы и формулировки их изложения.
Но иначе, по-видимому, В.И. Радченко не мог – не позволили амбиции профессиональной непогрешимости первого заместителя Председателя перед просто заместителем по гражданским делам Н.Ю. Сергеевой, которая повторно, после В.И. Радченко, истребовала дело, увидев, надо полагать, в моих доводах основания к удовлетворению моей жалобы
Поэтому В.И. Радченко и не допустил того, чтобы по моей жалобе Н.Ю. Сергеева принесла протест на определение судебной коллегии Ульяновского облсуда от 6.07.99 года.
Однако протест на незаконное определение судебной коллегии облсуда внес 29 октября (после ответа В. И. Радченко) прокурор Ульяновской области В.В. Малышев (см. п.25 приложения).
Но руководство Ульяновского областного суда, защищая «честь» личного мундира и желаемый «ореол своей пожизненной непогрешимости», постановлением от 29 ноября 2001 года оставило протест областного прокурора без удовлетворения (см. п.26 приложения).
Поскольку обстоятельно аргументированные доводы протеста областного прокурора от 29 октября 1991 года областным судом вероломно отвергнуты, но не опровергнуты, прокурор Ульяновской области вошел с представлением от 18 декабря 2001 года в Генеральную прокуратуру РФ на предмет принесения протеста в судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ (см. п.27 приложения).
Но, учитывая невразумительные отписки Генеральной прокуратуры РФ по моему иску на предыдущее представление областного прокурора от 29 апреля 1998 года и на обращение Уполномоченного по правам человека в РФ О.О. Миронова от 11 марта 2001 года, мной была направлена жалоба от 20 декабря 2001 года заместителю руководителя администрации Президента РФ Д.Н. Козаку, откуда жалоба была направлена для принятия решения в Генеральную прокуратуру РФ (см. п.26 приложения).
Однако и Генеральная прокуратура РФ ответом заместителя Генерального прокурора В.И. Давыдова от 23 марта 2002 года и ответом начальника управления В.В. Тараненко оставила обстоятельно аргументированное представление областного прокурора, соответственно и мои законные требования, без удовлетворения (см. п.27 приложения).
Не утруждая себя анализом аргументов по протесту областного прокурора, начальник управления Генеральной прокуратуры РФ В.В. Тараненко повторил мотивы для отказа из своего же предыдущего ответа от 24 июля 1998 года, которым он оставил без удовлетворения представление областного прокурора от 29 апреля 1998 года.
Однако мотивы областного прокурора по его представлению от 29 апреля 1998 года были признаны убедительными заместителем Председателя Верховного Суда РФ (по гражданским делам) Н.Ю. Сергеевой по её протесту, а затем и по определению судебной коллегии Верховного Суда РФ от 28 декабря 1998 года (см. п.14 приложения).
Именно в соответствии с указанным определением, вопреки мотивам Генеральной прокуратуры РФ , Ленинский районный суд г. Ульяновска решением от 1 апреля 1999 года и удовлетворил в полном объеме мои требования о возмещении материального вреда и частично морального вреда.
Поэтому, поддерживая неправосудные постановления областного суда, вынесенные в кассационном и надзорном порядке, заместитель председателя Верховного Суда РФ (по уголовным делам) В.И. Радченко и начальник управления Генеральной прокуратуры В.В. Тараненко, вопреки определению судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 декабря 1998 года (см. п.14 приложения) и протесту областного прокурора от 29 октября 2001 года (см. п.25 приложения), сознательно игнорируют и препятствуют надлежащему исполнению постановления Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года, принятого по жалобам российских граждан, в том числе и моей.
Попытка воспрепятствовать исполнению постановления Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года предпринималась и по аналогичному иску российского гражданина Г.И. Шульженко, проходившего совместно со мной по указанному постановлению.
Однако внесенный заместителем Председателя Верховного суда РФ В.М. Жуйковым протест от 22 апреля 1998 года, поддержанный заместителем Генерального прокурора РФ В.В. Колмагоровым, президиум Верховного Суда РФ своим Постановлением от 17 июня 1998 года (см. п.32 приложения) оставил без удовлетворения, а вынесенные ранее судебные постановления, удовлетворившие аналогичные исковые требования Г.И. Шульженко в полном объеме, без изменения.
По-видимому, это один из тех случаев, о которых говорил председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев на международном семинаре по правам человека, состоявшемся 17 апреля 2000 года в г. Ульяновске:
“Возможность россиян обращаться в Европейский Суд – явление, бесспорно, позитивное. У российской судебной власти весьма ограничены полномочия по защите граждан от произвола должностных лиц органов государственной власти”.
В данном же случае положение усугубляется тем, что продолжающееся многие годы нарушение моих конституционных прав осуществляется руководящими должностными лицами самой судебной власти , и в этом, как видите, их полномочия и возможности ничем и никем не ограничены.
В связи с изложенными обстоятельствами я и обращаюсь в Европейский Суд и надеюсь, что причиненный мне и моей семье материальный и моральный вред будет возмещен в полном объеме во исполнение и в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года и определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 28 декабря 1998 года (см. п.8 и п.15 приложения).
Приложение: (на 83 листах).
С уважением и надеждой на удовлетворение моих исковых требований
Европейский Суд по правам человека
(Пятая секция)
Дело "Даниленков и другие (Danilenkov and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 67336/01)
Постановление Суда
По делу "Даниленков и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Пятая Секция), заседая Палатой в составе:
Райта Марусте, Председателя Палаты,
Ренате Йегер,
Карела Юнгвирта,
Анатолия Ковлера,
Марка Виллигера,
Изабель Берро-Лефевр,
Здравки Калайджиевой, судей,
а также при участии Стивена Филлипса, Заместителя Секретаря Секции Суда,
вынес в последнюю из указанных дат следующее Постановление:
Процедура
1. Дело было инициировано жалобой N 67336/01, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 32 гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители), 9 февраля 2001 г. Все заявители выступают членами калининградского отделения Российского профсоюза докеров* (* По-видимому, речь идет о первичной профсоюзной организации Российского профсоюза докеров Калининградского морского торгового порта (прим. переводчика).) (далее - РПД).
2. Интересы заявителей, которым была предоставлена юридическая помощь, представлял М. Чесалин, председатель РПД в Калининградском морском порту. Власти Российской Федерации были последовательно представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук.
3. Заявители утверждали, в частности, что их право на свободу объединения и запрет дискриминации были нарушены, и что они не располагали эффективными средствами правовой защиты в отношении своей жалобы на дискриминацию.
5. Как заявители, так и власти Российской Федерации подали объяснения по существу жалобы (пункт 1 правила 59 Регламента Суда). После консультаций со сторонами Европейский Суд решил, что слушание по существу дела не требуется (пункт 3 правила 59 Регламента Суда, последняя часть).
Факты
I. Обстоятельства дела
6. Заявителями по делу выступают:
(1) Сергей Николаевич Даниленков, 1965 года рождения;
(2) Владимир Михайлович Синяков, 1948 года рождения;
(3) Борис Павлович Сошников, 1951 года рождения;
(4) Анатолий Николаевич Касьянов, 1958 года рождения;
(5) Виктор Михайлович Морозов, 1947 года рождения;
(6) Анатолий Егорович Тройников, 1947 года рождения;
(7) Дмитрий Юрьевич Коржачкин, 1969 года рождения;
(8) Юрий Иванович Жарких, 1970 года рождения;
(9) Анатолий Иванович Киселев, 1949 года рождения;
(10) Юрий Анатольевич Бычков, 1969 года рождения;
(11) Александр Игоревич Пушкарев, 1961 года рождения;
(12) Геннадий Иванович Сильванович, 1960 года рождения;
(13) Иван Васильевич Оксенчук, 1946 года рождения;
(14) Геннадий Адамович Кальчевский, 1957 года рождения;
(15) Александр Иванович Долгалев, 1957 года рождения;
(16) Владимир Федорович Грабчук, 1956 года рождения;
(17) Александр Федорович Царев, 1954 года рождения;
(18) Александр Евгеньевич Милинец, 1967 года рождения;
(19) Лукшис Алдевинас Винцо, 1955 года рождения;
(20) Александр Федорович Верхотурцев, 1955 года рождения;
(21) Игорь Николаевич Вдовченко, 1966 года рождения;
(22) Игорь Юрьевич Зверев, 1969 года рождения;
(23) Николай Григорьевич Егоров, 1958 года рождения;
(24) Александр Константинович Лемашов, 1955 года рождения;
(25) Николай Николаевич Грушевой, 1957 года рождения;
(26) Петр Иванович Мирончук, 1959 года рождения;
(27) Николай Егорович Яковенко, 1949 года рождения;
(28) Юрий Евгеньевич Малиновский, 1971 года рождения;
(29) Олег Анатольевич Толкачев, 1964 года рождения;
(30) Александр Викторович Соловьев, 1956 года рождения;
(31) Александр Михайлович Леничкин, 1936 года рождения;
(32) Владимир Петрович Колядин, 1954 года рождения.
7. Заявители являются российскими гражданами, проживающими в г. Калининграде. 20-й и 31-й заявители умерли в неустановленные даты.
A. Возникновение оснований жалобы
8. Отделение Российского профсоюза докеров было учреждено в 1995 году в Калининградском морском порту в качестве альтернативы традиционному профсоюзу работников морского транспорта. Отделение было официально зарегистрировано калининградским управлением юстиции 3 октября 1995 г.
9. Работодателем заявителей выступала частная компания ЗАО "Морской торговый порт Калининград" (далее - компания-порт), которая была учреждена 30 июня 1998 г. в результате реорганизации Общества с ограниченной ответственностью "Торговый морской порт Калининград" и являлась его правопреемником. 20 июля 1998 г. администрация Балтийского района г. Калининграда официально зарегистрировала новое юридическое лицо. 25 апреля 2002 г. закрытое акционерное общество стало открытым акционерным обществом с тем же наименованием (ОАО "МПТК").
10. Заявители указали, что 4 марта 1997 г. губернатор Калининградской области принял Постановление N 183 "О создании Регионального фонда развития Калининградской области" (далее - фонд) и назначении пятерых членов администрации Калининградской области в его совет. Сам губернатор занял пост председателя совета, а первый заместитель губернатора Каретный стал управляющим фондом.
11. Заявители утверждают, что с 1998 по 2000 год Каретный являлся членом совета директоров компании-порта. В этот период Каретный также управлял через компанию "Регионк", которую он контролировал, еще 35% акций компании-порта. Таким образом, заявители подчеркивали, что их работодатель в период, относящийся к обстоятельствам дела, находился под эффективным контролем государства: как прямо (20% акций принадлежали фонду), так и косвенно (35% акций управлялись должностным лицом областной администрации).
12. В соответствии с документами, представленными властями Российской Федерации, Калининградский морской порт находился в частной собственности, и фонд приобрел лишь 19,93% его акций (0,09% в мае 1997 г. и 19,84% в мае 1998 г.); таким образом, нельзя утверждать, что государство осуществляло эффективный контроль его деятельности. Кроме того, акции компании-порта, которые принадлежали фонду, 28 ноября 2000 г. были переданы ЗАО "Земланд Эскима". Что касается Каретного, власти Российской Федерации признали, что он был членом совета директоров компании-порта; однако в то время он не был государственным служащим. Утверждения заявителей о том, что он контролировал "Регионк", не подтверждались какими-либо доказательствами. Кроме того, они указывали, что сфера эффективного контроля государства ограничивалась мониторингом соблюдения компанией действующего законодательства.
B. Предполагаемая дискриминация со стороны администрации морского порта
13. В мае 1996 г. РПД принимал участие в коллективных переговорах. Был заключен новый коллективный договор, который предусматривал более продолжительный ежегодный отпуск и улучшение условий оплаты труда. В результате в течение двух лет число членов РПД возросло с 11 до 275 человек (на 14 октября 1997 г.). Заявители утверждали, что в Калининградском морском порту в период, относящийся к обстоятельствам дела, работали более 500 докеров.
14. 14 октября 1997 г. РПД начал двухнедельную забастовку по вопросам оплаты труда, улучшения условий труда и страхования жизни и здоровья. Забастовка не достигла своих целей и была прекращена 28 октября 1997 г.
15. Заявители утверждали, что с 28 октября 1997 г. администрация Калининградского морского порта стала преследовать членов РПД, чтобы наказать их за забастовку и вынудить отказаться от членства в профсоюзе.
1. Перевод членов РПД в специальные рабочие бригады
16. 28 октября 1997 г. управляющий директор Калининградского морского порта подписал приказ о создании двух специальных рабочих бригад (NN 109 и 110), которые именовались "резервные бригады докеров", с численностью до 40 рабочих каждая. Эти бригады изначально создавались для докеров старшего возраста или с ослабленным здоровьем, которые не могли работать в полную силу. Их численность была недостаточной (шесть человек по сравнению с 14-16 в иных рабочих бригадах) для выполнения погрузо-разгрузочных работ, и после объединения в одну бригаду (N 109) их стали назначать на работу в дневные смены продолжительностью восемь часов, в то время как другие бригады работали попеременно в дневные и ночные 11-часовые смены. Приказом от 28 октября 1997 г. докеры старшего возраста и с ослабленным здоровьем были переведены во вновь сформированную бригаду N 117, а большинство докеров, которые участвовали в забастовке, были переведены в реорганизованные "резервные бригады" NN 109 и 110.
17. Заявители утверждают, что их рабочее время существенно уменьшилось в результате перевода в "резервные бригады", назначаемые лишь в дневные смены. В конце ноября 1997 г. управляющий директор пытался вынудить их коллег отказаться от членства в РПД, незамедлительно переводя тех, кто выходил из профсоюза, в непрофсоюзные бригады, которые выполняли погрузо-разгрузочные работы.
18. 1 декабря 1997 г. был утвержден новый состав бригад, и управляющий директор распорядился о присвоении им новых номеров. Заявители были переведены в четыре бригады, состоявшие исключительно из членов РПД, которые участвовали в забастовке (бригады NN 9, 10, 12 и 13). Бригады NN 12 и 13 имели график работы, аналогичный иным бригадам, в то время как бригады NN 9 и 10 (ранее NN 109 и 110) назначались на работу в 11-часовые смены по графику два через два дня.
2. Уменьшение потенциальных заработков бригад, состоящих из членов РПД
19. Заявители утверждают, что до декабря 1997 г. имела место практика, в соответствии с которой начальники дежурных бригад по очереди выбирали работу для своих бригад. После 1 декабря 1997 г. управляющий директор неофициально исключил начальников бригад, состоящих из членов РПД, из традиционного распределения, что на практике означало, что им стала доставаться лишь самая невыгодная работа. Доход заявителей снизился на 50-75%, поскольку они не получали погрузо-разгрузочную работу, оплачиваемую сдельно, а выполняли лишь вспомогательную работу с почасовой оплатой по половинному тарифу.
20. 21 января 1998 г. государственный инспектор труда предписал начальнику отдела кадров работодателя заявителей компенсировать докерам в реорганизованных бригадах потерянный заработок. 2 февраля 1998 г. начальник отдела кадров ответил, что реорганизация бригад являлась внутренним вопросом компании-порта, и с учетом того, что все докеры получали равную плату за равный труд, отсутствовали правовые основания для выплаты компенсации.
21. Кроме того, заявители утверждали, что их работодатель преднамеренно недоукомплектовывал бригады, состоящие из членов РПД (в августе 1998 г. в бригадах NN 9 и 10 было три человека, а в бригадах NN 12 и 13 - шесть человек), чтобы иметь основания не допускать их к погрузо-разгрузочным работам.
22. Первый и второй заявители жаловались в государственную инспекцию труда на назначение членов РПД в специальные бригады. 25 августа 1998 г. начальник Государственной инспекции труда по Калининградской области выдал предписание исполняющему обязанности управляющего директора Калининградского морского порта. Инспекция установила, в частности, что докеры назначались в бригады по признаку членства в профсоюзе. Такая система противоречила пункту 1 статьи 9 закона о профессиональных союзах и препятствовала некоторым бригадам работать в полную силу, поскольку они были недоукомплектованы. Инспекция предписала отменить все изменения в составе рабочих бригад, чтобы вернуть их численность к нормальным показателям.
23. 4 ноября 1998 г. управляющий директор приказал перевести докеров из бригад, состоящих из членов РПД, включавших на тот момент менее пяти работников каждая, в другие бригады. 1 декабря 1998 г. оставшиеся работники четырех бригад, состоящих из членов РПД, были объединены в новую бригаду (N 14), и первый заявитель был назначен бригадиром.
3. Проведение аттестации знаний по технике безопасности
24. С 15 апреля по 14 мая 1998 г. проводилась ежегодная аттестация знания докерами правил техники безопасности. Представителю РПД было отказано в праве участвовать в аттестационной комиссии и даже в праве присутствовать при аттестации.
25. Заявители утверждают, что условия аттестации были несправедливыми и предвзятыми по отношению к членам РПД: 79 из 89 докеров, не прошедших аттестацию, являлись членами РПД, в то время как на 1 июня 1998 г. в компании-порту работали 438 докеров, из которых лишь 212 человек были членами РПД. Власти Российской Федерации утверждают, что лишь 44 докера, не прошедших аттестацию, были членами РПД. Докеры, которые не прошли аттестацию, были отстранены от погрузо-разгрузочных работ на одну неделю.
26. Со второй попытки, состоявшейся 3-5 июня, 20 работников вновь не прошли аттестацию, из которых 17 человек состояли в РПД. Заявители утверждали, что через неделю после аттестации два работника, не являвшихся членами РПД, были допущены к работе, в то время как члены РПД не могли приступить к работе и не получили возможность повторно пройти аттестацию. Заявители утверждают, что администрация морского порта поощряла тех, кто согласился выйти из профсоюза, положительной оценкой по результатам аттестации и разрешением вернуться к работе. Один из заявителей был вынужден уволиться и поступить на работу вне порта.
27. 25 августа 1998 г. государственный инспектор по технике безопасности распорядился об отмене результатов аттестации знаний по технике безопасности, поскольку состав аттестационной комиссии не был согласован с РПД. Инспектор распорядился о проведении повторной аттестации в течение одного месяца с участием РПД и об обеспечении докеров справочными материалами по технике безопасности.
28. 29 октября 1998 г. аттестация была проведена в третий раз в присутствии представителя РПД и должностного лица государственной инспекции по технике безопасности. Из пяти членов РПД, которые проходили аттестацию, четверо получили высший балл, а пятый работник получил оценку на балл ниже.
4. Увольнения докеров по сокращению штата в 1998-1999 годах
29. 26 марта 1998 г. администрация морского порта предупредила 112 докеров об увольнении по сокращению штата.
30. 10 августа 1998 г. 33 докера, ранее состоявших в штате, были переведены на работу по договорам "с привлечением в случае необходимости". Заявители указали, что 27 переведенных докеров (81,8%) были членами РПД, в то время как на тот момент доля членов РПД в морском порту в среднем составляла 33%. Заявители утверждали, что переведенные докеры в среднем обладали более высокой квалификацией, чем их коллеги, сохранившие свои рабочие места.
31. 11 ноября 1998 г. управляющий директор распорядился об увольнении 47 докеров по сокращению штата. 20 ноября 1998 г. начальник отдела кадров вручил уведомления 35 докерам, из которых 28 были членами РПД (по сведениям, представленным заявителями). Заявители утверждали, что фактически увольнения не состоялись, поскольку на это требовалось согласие профсоюза, которое не было бы дано и не запрашивалось. Вместо этого 18 декабря 1998 г. 15 докеров бригады, состоящей из членов РПД, были уведомлены о сокращении их рабочего времени с 132 до 44 часов в месяц с 18 февраля 1999 г. Рассмотрев жалобу заявителей, транспортный прокурор Балтийского района установил, что произвольное установление неполного рабочего времени для крайне незначительного числа работников (15 из 116 докеров с той же квалификацией и 365 портовых докеров в целом) без их согласия нарушало конституционный принцип равноправия и статью 25 Трудового кодекса* (* Здесь и далее ссылка на Трудовой кодекс подразумевает Кодекс законов о труде, который действовал на тот момент (прим. переводчика).). 10 февраля 1999 г. прокурор предписал управляющему директору устранить нарушения.
32. Некоторые заявители (с 1-го по 6-го, 9-й, 10-й, 11-й и 18-й) также обратились в суд. Они просили суд признать их перевод незаконным, установить, что они подвергались дискриминации на основании принадлежности к профсоюзу, и взыскать в их пользу компенсацию потерянного заработка и морального вреда.
33. 25 января 2000 г. Балтийский районный суд г. Калининграда частично удовлетворил требования заявителей. Суд постановил, что перевод незначительного числа докеров на работу с неполным рабочим временем не имел надлежащих оснований и был, таким образом, незаконным. Суд обязал компанию-порт компенсировать истцам потерянный заработок и моральный вред. Однако суд отклонил требование об установлении факта дискриминации истцов на основании принадлежности к РПД, поскольку они не доказали наличие умысла на дискриминацию со стороны администрации порта.
5. Жалоба в МФТ и новый коллективный договор
34. 26 января 1999 г. РПД направил жалобу в Международную федерацию транспортников (МФТ). МФТ призвала администрацию морского порта прекратить дискриминацию членов РПД и предупредила о возможности международного бойкота грузов, отправляемых из Калининградского морского порта.
35. В результате международного профсоюзного давления, инициированного МФТ, 22 марта 1999 г. администрация морского порта и РПД подписали договор. Бригады, состоящие исключительно из членов РПД, были расформированы, члены РПД были переведены в другие бригады, имевшие доступ к погрузо-разгрузочным работам, и была установлена единая система премирования.
36. Заявители утверждали, что условия договора соблюдались до 19 августа 1999 г., когда наиболее активные члены РПД были вновь переведены в бригады, состоящие исключительно из членов РПД.
C. Разбирательства в национальных органах
1. Попытки уголовного преследования управляющего директора компании-порта
37. В 1998 году РПД обратился в транспортную прокуратуру Балтийского района с заявлением о возбуждении уголовного дела в связи с деятельностью управляющего директора компании-порта Калиниченко и предъявлении ему обвинения по статье 136 Уголовного кодекса в связи с нарушением принципа равноправия в отношении заявителей.
38. 24 сентября 1998 г. транспортная прокуратура Балтийского района отказала в возбуждении уголовного дела в отношении Калиниченко, поскольку проверкой не было установлено прямого умысла с его стороны на дискриминацию заявителей.
39. Следующее заявление о возбуждении уголовного дела в отношении администрации морского порта, поданное заявителями 29 ноября 2004 г., было отклонено 9 декабря 2004 г. в связи с отсутствием состава преступления, поскольку транспортная прокуратура Балтийского района не установила прямого умысла на дискриминацию заявителей. Власти Российской Федерации утверждают, что заявители не обжаловали это решение.
2. Разбирательство об установлении дискриминации и взыскании компенсации
40. 12 декабря 1997 г. РПД предъявил иск от имени своих членов, включая шестерых заявителей (Синякова, Касьянова, Коржачкина, Жарких, Кальчевского и Долгалева) в Балтийский районный суд г. Калининграда. РПД просил суд признать, что политика администрации морского порта носила дискриминационный характер, и взыскать компенсацию потерянного заработка и морального вреда, причиненного истцам.
41. 18 августа 1998 г. РПД привлек дополнительных истцов (12 заявителей - Даниленкова, Сошникова, Морозова, Тройникова, Киселева, Бычкова, Пушкарева, Сильвановича, Оксенчука, Грабчука, Царева и Милинца) и также представил новые факты, подтверждающие требование в отношении дискриминации.
43. 28 мая 1999 г. Балтийский районный суд г. Калининграда отклонил иск РПД. Суд счел, что жалобы были необоснованными, и на администрацию морского порта не могла возлагаться ответственность за неравномерное распределение высокооплачиваемых погрузо-разгрузочных работ. Истцы обжаловали указанное решение.
44. 6 октября 1999 г. Калининградский областной суд отменил решение от 28 мая 1999 г. в кассационном порядке и направил дело на новое рассмотрение. Суд отметил, что суд первой инстанции не исследовал вопрос о том, могли ли переводы докеров между бригадами представлять собой наказание за их участие в забастовке и членство в РПД. Суд также пришел к выводу, что суд первой инстанции не принял во внимание жалобу истцов на уменьшение заработной платы после перевода по сравнению с заработками их коллег. Суд отметил, что суд первой инстанции без оснований уклонился от получения у ответчика документов о заработной плате докеров и отклонил соответствующее ходатайство истцов. Суд заключил, что выводы суда первой инстанции об отсутствии дискриминации не были законными или обоснованными, поскольку упомянутые недостатки помешали ему оценить доводы истцов в свете всей имеющей значение информации.
45. 22 марта 2000 г. Балтийский районный суд г. Калининграда вынес новое решение. Суд постановил, что жалоба на дискриминацию была необоснованной, поскольку истцы не доказали умысел администрации на их дискриминацию. Суд основал свой вывод на показаниях представителей администрации и грузчиков. Представители администрации пояснили, что бригады, состоящие исключительно из членов РПД, были сформированы для смягчения трений среди работников, обусловленных неприязненным отношением лиц, участвовавших в забастовке, к их коллегам, которые не участвовали в ней. Грузчики отрицали, что получали от администрации какие-либо указания в отношении распределения погрузо-разгрузочных работ. Суд также сослался на постановление прокуратуры от 24 сентября 1998 г. и решил, что на компанию-порт не может возлагаться ответственность за предполагаемые акты дискриминации, поскольку со стороны администрации не было установлено умысла на дискриминацию. Суд отметил незначительное число истцов (29) по сравнению с общим числом лиц, участвовавших в забастовке, и постановил:
"...само по себе требование об установлении дискриминации на общем основании принадлежности к определенной общественной организации, выдвинутое небольшой группой ее членов, указывает на отсутствие предполагаемой дискриминации, в то время как ситуация истцов обусловлена их собственными действиями и качествами, а также объективными факторами".
46. Суд объяснил снижение заработной платы истцов их собственными упущениями (такими как непрохождение аттестации знаний по технике безопасности) и общим уменьшением погрузо-разгрузочных работ в морском порту. Однако по предложению ответчика суд присудил заявителям номинальную компенсацию в форме разницы в заработной плате за два месяца, следующих за их переводом в новые бригады. Заявители обжаловали решение.
47. 14 августа 2000 г. Калининградский областной суд прекратил производство по делу в части жалобы на дискриминацию. Суд счел, что наличие дискриминации может быть установлено лишь в рамках уголовного дела в отношении конкретного должностного или иного лица. Юридические лица, такие как компания-порт, не могут нести уголовную ответственность. Таким образом, суд пришел к выводу, что не обладал юрисдикцией для рассмотрения жалобы на дискриминацию в отношении компании-порта. В остальной части суд оставил без изменения решение от 22 марта 2000 г.
48. 9 июля 2001 г. все заявители предъявили новый иск к морскому порту. Они требовали признания того факта, что подвергались дискриминации по признаку членства в РПД, а их права на равную плату за равный труд и на доступ к работе были нарушены; они также требовали устранения нарушений компанией-портом и взыскания компенсации морального вреда.
49. 18 октября 2001 г. мировой судья первого участка Балтийского района г. Калининграда определением отклонил требование о признании дискриминации. Суд использовал мотивировку решения от 14 августа 2000 г. Он счел, что не обладал юрисдикцией для признания дискриминации, поскольку такой факт мог быть установлен лишь в рамках уголовного дела; однако юридическое лицо не могло нести уголовную ответственность.
50. Заявители обжаловали определение в Балтийский районный суд г. Калининграда, который 6 декабря 2001 г. оставил без изменения определение от 18 октября 2001 г.
3. Решение Калининградской областной думы
51. РПД направила жалобу в Калининградскую областную думу, ссылаясь на нарушение работодателем прав членов профсоюза. 15 ноября 2001 г. постоянный комитет Думы по социальной политике и здравоохранению принял резолюцию, выражающую обеспокоенность в связи с ситуацией, описанной в жалобе. В частности, резолюция предусматривала:
"...3. В Калининградском морском порту имеют место различные условия труда работников в зависимости от их членства в профсоюзе. В результате члены РПД ставятся работодателем в менее выгодное положение по сравнению с работниками, которые не входят в указанный профсоюз.
4. РПД обоснованно поднял вопрос дискриминации в Калининградском морском порту по признаку членства в профсоюзе...".
52. 29 ноября 2001 г. комитет Думы направил письмо калининградскому прокурору с просьбой принять срочные меры по защите прав членов РПД и рассмотреть возможность возбуждения уголовного дела в отношении администрации компании-порта.
4. Иные национальные разбирательства по различным жалобам
(a) Лишение премий и потеря заработка
53. С 8 по 15 ноября 1998 г. 2-й, 3-й, 4-й, 9-й и 18-й заявители, а также четверо их коллег приняли участие в профсоюзной конференции в Дании. Они заранее обратились к администрации морского порта за разрешением посетить конференцию, но не получили ответа. Приказами от 18 декабря 1998 г. и 30 марта 1999 г. участники конференции были лишены годовых премий за предполагаемый прогул. Докеры обратились в суд.
54. 1 ноября 1999 г. Балтийский районный суд г. Калининграда постановил, что администрация морского порта была обязана освободить истцов от работы для участия в профсоюзной конференции, поскольку их право на такое освобождение было безусловно гарантировано пунктом 6 статьи 25 закона о профессиональных союзах. Суд признал приказы о лишении истцов годовых премий незаконными и обязал морской порт выплатить им компенсацию. Решение не обжаловалось.
(b) Отмена дисциплинарного взыскания в отношении 18-го заявителя
55. 10 января 1999 г. 18-й заявитель был подвергнут дисциплинарному взысканию в форме выговора за неявку на работу 14 декабря 1998 г., в день государственного праздника* (* Точнее, на 14 декабря 1998 г. был перенесен выходной день, совпадающий с нерабочим праздничным днем, которым в тот период являлось 12 декабря - День Конституции (прим. переводчика).). 18-й заявитель обжаловал данное взыскание; он утверждал, что являлся руководителем выборного профсоюзного органа, следовательно, для применения к нему взыскания требовалось согласие профсоюза.
56. 11 января 2000 г. Балтийский районный суд г. Калининграда удовлетворил жалобу 18-го заявителя. Суд отменил дисциплинарное взыскание на том основании, что администрация морского порта не просила предварительного согласия профсоюза на его применение, как предусмотрено статьей 235 Трудового кодекса.
(c) Отмена дисциплинарного взыскания за отказ от выполнения неквалифицированной работы
57. 15 января 1999 г. докеры из бригады N 14, состоявшей исключительно из членов РПД, получили указание расчистить территорию порта от снега. Докеры отказались выполнять это задание, поскольку согласно коллективному договору они могли привлекаться к выполнению неквалифицированной работы лишь при условии, что это требовалось для обеспечения погрузо-разгрузочных работ, а в данном случае это условие не было соблюдено. Они находились в порту до конца смены в готовности приступить к работе. 21 января 1999 г. администрация порта издала приказ о том, чтобы считать этот день прогулом, а также о наложении дисциплинарного взыскания в форме выговора и лишении их премии за январь.
58. РПД обратился в суд от имени некоторых заявителей (со второго по шестого, а также девятого). Он требовал отмены дисциплинарного взыскания и выплаты удержанных сумм заработной платы и премии.
59. 10 октября 2000 г. Балтийский районный суд удовлетворил требования истцов. Суд пришел к выводу, что необоснованный перевод квалифицированных докеров на неквалифицированную работу нарушал их трудовые права, и они не могли подвергаться взысканию за прогул, поскольку оставались на территории порта в ожидании погрузо-разгрузочной работы. Кроме того, суд указал, что истцы являлись руководителями выборного профсоюзного органа, и что для применения взыскания требовалось согласие профсоюза; такое согласие не было получено. Морской порт был обязан отменить взыскание и выплатить истцам компенсацию потерянного заработка и премии, а также судебных расходов.
(d) Незаконное увольнение 16-го заявителя
60. 14 мая 1999 г. 16-й заявитель был уволен за предполагаемое появление на работе в состоянии алкогольного опьянения. Заявитель обжаловал свое увольнение в суде.
61. 25 августа 1999 г. Калининградский областной суд в последней инстанции удовлетворил жалобу заявителя и обязал компанию-порт восстановить его на работе и выплатить заработную плату за время вынужденного прогула. В частности, суд указал на отсутствие доказательств опьянения 16-го заявителя.
(e) Незаконное дисциплинарное взыскание
62. Приказом от 10 декабря 1999 г. 19-му, 20-му, 26-му и 32-му заявителям был объявлен строгий выговор в рамках дисциплинарного разбирательства в связи с предполагаемым ранним уходом с работы без разрешения. РПД от имени этих заявителей обжаловал данное дисциплинарное взыскание в суде.
63. 29 ноября 2001 г. Балтийский районный суд г. Калининграда удовлетворил иск РПД. Суд установил, что ответчик (морской порт) не доказал отсутствие на рабочем месте без разрешения. Суд отменил спорный приказ и взыскал в пользу упомянутых заявителей компенсацию морального вреда.
(f) Незаконное привлечение к ответственности за несчастный случай
64. 20 июня 2000 г. 18-й заявитель получил травму на рабочем месте. Специальная комиссия установила, что он сам был виновен в несчастном случае, поскольку предположительно не соблюдал правила техники безопасности. Представитель РПД (24-й заявитель) не согласился с заключением комиссии. Тем не менее на 18-го заявителя было наложено административное взыскание в форме выговора, и вместе со своим бригадиром (третьим заявителем) он был лишен премии за июнь. От имени 18-го и 3-го заявителей РПД обжаловал указанные решения в суде.
65. 13 апреля 2001 г. мировой судья первого судебного участка Балтийского района г. Калининграда установил, что выводы специальной комиссии не подтверждались показаниями очевидцев. Суд отменил дисциплинарное взыскание, примененное к 18-му заявителю, и обязал морской порт выплатить премию за июнь ему и его бригадиру.
(g) Незаконное понижение третьего заявителя
66. Приказом от 19 июля 2000 г. 3-й заявитель был понижен с должности бригадира до простого докера на том основании, что он предположительно не исполнял обязанности бригадира. РПД обжаловал приказ, обратившись в суд от имени третьего заявителя.
67. 7 мая 2001 г. мировой судья первого судебного участка Балтийского района г. Калининграда частично удовлетворил исковые требования. Суд установил, что понижение в должности не было согласовано с РПД, в котором третий заявитель являлся выборным руководителем. Суд отменил приказ о понижении и взыскал с морского порта компенсацию потерянного заработка и морального вреда, а также судебных расходов.
(h) Ограничение доступа профсоюзных лидеров в порт
68. 15 мая 2001 г. начальник отдела кадров морского порта приказал, чтобы представители РПД допускались в порт только для встреч с членами РПД на их рабочих местах и в течение рабочего времени. В соответствии с приказом 2-й заявитель не был допущен в порт.
69. 20 июня 2001 г. транспортный прокурор Балтийского района установил, что приказ нарушал гарантии свободного доступа профсоюзных лидеров на рабочие места членов профсоюза, содержавшиеся в статье 231 Трудового кодекса и в пункте 5 статьи 11 закона о профессиональных союзах, и предписал управляющему директору морского порта устранить нарушение.
70. 16 июля 2001 г. управляющий директор морского порта подписал новый приказ N 252, регулирующий доступ лидеров РПД в порт. Он предусматривал, в частности, что доступ в порт был разрешен с 8 до 20 часов на основании "разовых" пропусков, получаемых заранее и конкретизирующих место и цель посещения.
71. 26 ноября 2001 г. транспортный прокурор Балтийского района внес представление об отмене управляющим директором морского порта приказа N 252 в связи с его незаконностью. Представление не было исполнено администрацией порта.
72. 23 января 2002 г. транспортный прокурор Балтийского района обратился с иском в порядке гражданского судопроизводства от имени 2-го заявителя к компании-порту, требуя признать приказ N 252 недействительным.
73. 9 июля 2002 г. мировой судья первого судебного участка Балтийского района г. Калининграда удовлетворил иск и признал, что приказ, ограничивающий доступ профсоюзных лидеров в порт, был незаконным, и что, поскольку требовалось получение предварительного разрешения, он противоречил статье 231 Трудового кодекса. Решение не было обжаловано.
D. Перевод работников, не являющихся членами РПД, в новую компанию
1. Учреждение новой компании и перевод персонала
74. В августе-сентябре 1999 г. администрация морского порта учредила дочернюю стивидорную компанию* (* Стивидорная компания (от англ. stevedore) - фирма, владеющая причалом в порту и осуществляющая погрузочно-разгрузочные работы на этом причале (прим. переводчика).) ТПК (ООО "Транспортно-погрузочная компания"), в которую были приняты на работу 30 новых докеров. С сентября 1999 г. по ноябрь 2000 г. докеры ТПК работали совместно с докерами морского порта в смешанных бригадах.
75. 27 ноября 2000 г. новый коллективный договор был подписан между администрацией Калининградского морского порта и Профсоюзом работников морского транспорта. Договор предусматривал, в частности, передачу всех погрузо-разгрузочных работ в ведение ТПК, а также повышение заработной платы сотрудников этой компании, дополнительное медицинское страхование и специальное пособие для занятий спортом.
76. В декабре 2000 г. и январе 2001 г. администрация морского порта предложила большинству докеров перевод на выгодных условиях в ТПК, но все члены РПД предположительно не участвовали в переводе. В январе 2001 г. оставшиеся члены РПД были объединены в две рабочие бригады. Управляющий директор морского порта объявил заявителям, что все погрузо-разгрузочные работы будут переданы в ведение ТПК, поскольку срок действия лицензии компании-порта на погрузо-разгрузочные работы истекает 1 октября 2001 г.
77. В апреле 2001 г. потенциальное рабочее время членов РПД уменьшилось наполовину, поскольку им было запрещено работать в ночные смены. Их доходы упали до примерно 55 долларов США в месяц, хотя доходы работников, не являвшихся членами РПД, составляли 300 долларов США в месяц.
78. В июне 2001 г. заработная плата членов РПД дополнительно снизилась до 40 долларов США в месяц.
79. В результате конфликта число членов РПД упало с 290 (в 1999 году) до всего лишь 24 на 6 декабря 2001 г.
80. В феврале 2002 г. оставшиеся члены РПД (22 докера) были уволены по сокращению штата. Второй заявитель сохранил рабочее место: он был заместителем председателя профкома РПД, и для его увольнения требовалось согласие РПД. Заявители утверждали, что его должность была сохранена лишь номинально, поскольку не имел каких-либо возможностей для заработка.
2. Иск в порядке гражданского судопроизводства в связи с переводом персонала
81. 18 марта 2002 г. РПД от имени некоторых заявителей (с 1-го по 5-го, с 9-го по 11-го, 16-го и с 18-го по 32-го) предъявил иск в порядке гражданского судопроизводства к компании-порту и ТПК, требуя восстановления на работе членов РПД и компенсации заработной платы за время вынужденного прогула и морального вреда. Он также просил суд установить нарушение права заявителя на свободу объединения и признать действия работодателя дискриминацией истцов по признаку членства в РПД.
82. 24 мая 2002 г. Балтийский районный суд г. Калининграда вынес решение. Суд установил, что в ноябре 2000 г. совет директоров Калининградского морского порта решил передать погрузо-разгрузочные работы в ведение ТПК. С 30 ноября 2000 г. по апрель 2001 г. 249 докеров были переведены в ТПК, и в декабре 2000 г. погрузо-разгрузочные терминалы и оборудование были проданы или переданы в лизинг новой компании. В связи с этим суд пришел к выводу, что действительным намерением работодателя было изменить структурную подчиненность подразделения, отвечающего за погрузо-разгрузочные работы, и что отсутствовали законные основания для увольнения сотрудников подразделения по сокращению штата. Он признал незаконным увольнение заявителей и распорядился об их восстановлении на работе в ТПК и выплате заработной платы за вынужденный прогул и компенсации морального вреда.
83. Суд также рассмотрел утверждения заявителей о дискриминации в их отношении. На основании показаний нескольких бригадиров докеров он установил, что в ноябре 2000 г. все докеры были приглашены на собрание, где обсуждался их перевод в компанию ТПК. Заявители могли беспрепятственно посетить собрание и обратиться с просьбой о переводе. Однако они отказались совершать какие-либо действия, не посоветовавшись с председателем профкома. На вопрос суда о том, почему они не просили о переводе в индивидуальном порядке, заявители пояснили, что были уверены в получении отрицательного ответа от работодателя.
84. Бригадиры также заявили, что 2-й заявитель (заместитель председателя профкома) присутствовал на собрании и выступал против перевода в ТПК. Далее суд исследовал листовки, распространенные РПД, и жалобу 24-го заявителя в прокуратуру. Из листовок следовало, что РПД последовательно выступал против перевода в ТПК и отстаивал продолжение работы в компании-порту, а жалоба свидетельствовала о предполагаемом принуждении с целью добиться заявления о переводе в ТПК. Суд пришел к выводу, что собранные доказательства противоречили утверждениям заявителей о том, что РПД не был информирован о переводе или отстранен от него. Он отклонил как необоснованные жалобы заявителей на дискриминацию в их отношении и на нарушение их права на свободу объединения.
85. Наконец, суд распорядился о незамедлительном исполнении решения в части восстановления заявителей на работе.
86. 7 августа 2002 г. Калининградский областной суд оставил решение от 24 мая 2002 г. без изменения после рассмотрения жалобы компании-порта.
87. 27 мая 2002 г. управляющий директор компании-порта отменил приказы об увольнении заявителей от 20 февраля 2002 г. и восстановил их на работе. Однако они не были переведены в ТПК.
88. 24 июня 2002 г. компания ТПК была реорганизована в ОАО "Морской торговый порт" (далее - МТП). 11 сентября 2002 г. Калининградский областной суд разъяснил, что заявители должны быть восстановлены на работе в МТП, который являлся правопреемником ТПК.
89. 7 августа 2002 г. все заявители вновь были уволены из компании-порта за прогул. Однако они указали, что еще 10 июня управляющий директор компании-порта письменно подтвердил им отсутствие возможностей для заработка в старой компании, поскольку срок действия ее лицензии на погрузо-разгрузочные работы истек в 2001 году. Заявители обжаловали увольнение в суде.
90. 7 октября 2002 г. Балтийский районный суд г. Калининграда удовлетворил иск заявителей. Суд счел, что ответчик не исполнил решение от 24 мая в части перевода докеров в ТПК, и что их увольнение за отгул, таким образом, было незаконным. Он взыскал заработную плату за период вынужденного прогула и компенсацию морального вреда. 22 января 2003 г. Калининградский областной суд оставил решение без изменения.
91. 30 октября 2002 г. трудовые договоры заявителей с компанией-портом были прекращены "в связи с переводом в другую организацию". На следующий день управляющий директор МТП принял приказ о приеме на работу заявителей в качестве грузчиков второй категории. Заявители утверждали, что предложенная им работа требовала профессиональной квалификации ниже докера.
92. 30 декабря 2002 г. по ходатайству заявителей судья Балтийского районного суда г. Калининграда разъяснил решение от 24 мая 2002 г., указав, что заявители должны быть приняты на работу в МТП в качестве докеров. 26 февраля 2003 г. данное разъяснение было подтверждено Калининградским областным судом.
II. Применимое национальное законодательство
A. Конституция Российской Федерации
93. Статья 19 российской Конституции предусматривает, что государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.
94. Часть 1 статьи 30 гарантирует право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов.
95. Статья 2 Кодекса (который действовал в период, относящийся к обстоятельствам дела) гарантировала, в частности, право на равное вознаграждение за равный труд без какой бы то ни было дискриминации и право на судебную защиту трудовых прав.
96. Статья 136 запрещает нарушение равенства прав и свобод человека на основании, в частности, принадлежности к общественным объединениям, которое наносит ущерб правам и законным интересам граждан* (* В диспозиции статьи 136 Уголовного кодекса Российской Федерации идет речь о "дискриминации, то есть нарушении прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от... принадлежности к общественным объединениям" (прим. переводчика).).
D. Федеральный закон "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" (N 10-ФЗ от 12 января 1996 г.)
97. Статья 9 запрещает любое ограничение социально-трудовых, политических и иных прав и свобод граждан на основании их принадлежности или непринадлежности к профсоюзам. Запрещается обусловливать прием на работу, продвижение по работе, а также увольнение лица принадлежностью или непринадлежностью его к профсоюзу.
98. Статья 29 гарантирует судебную защиту прав профсоюзов. Дела о нарушениях прав профсоюзов рассматриваются судом по заявлению прокурора либо по исковому заявлению или жалобе соответствующего профсоюза.
99. Статья 30 предусматривает, что за нарушение законодательства о профсоюзах должностные лица государственных органов, органов местного самоуправления, работодатели, должностные лица их объединений несут дисциплинарную, административную, уголовную ответственность.
100. Статья 11 предусматривает, что защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет суд.
101. Статья 12 определяет, что защита гражданских прав осуществляется путем, в том числе, признания права, восстановления положения, существовавшего до нарушения права, пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, возмещения убытков и компенсации морального вреда.
III. Применимые международные документы
A. Совет Европы
102. Статья 5 Европейской социальной хартии (пересмотренная), не ратифицированной Российской Федерацией* (* К моменту принятия данного Постановления хартия в соответствующей части была ратифицирована (прим. переводчика).), предусматривает следующее:
Статья 5. Право на организацию
"С целью обеспечения и поощрения свободы работников и работодателей создавать местные, национальные и международные организации для защиты их экономических и социальных интересов и присоединяться к этим организациям Стороны обязуются обеспечить, чтобы в национальном законодательстве не содержались нормы, ограничивающие эту свободу, и чтобы его нормы не применялись таким образом, что ограничивали бы эту свободу. В какой степени гарантии, предусматриваемые в настоящей статье, относятся к полиции, определяется национальными законами или подзаконными актами. Принцип, регулирующий применение этих гарантий в отношении военнослужащих, и степень их применимости в отношении лиц этой категории, также определяются национальными законами или подзаконными актами".
103. Европейский комитет по социальным правам Совета Европы (бывший Комитет независимых экспертов), который выступает надзорным органом в отношении Европейской социальной хартии, установил, что национальное законодательство должно гарантировать право работников вступать в профсоюз и предусматривать эффективные наказания и средства правовой защиты на случай несоблюдения этого права. Члены профсоюза должны быть защищены от любых неблагоприятных последствий в сфере трудовых отношений, которые могут быть вызваны их членством или деятельностью в профсоюзе, особенно от любых форм преследований или дискриминации при приеме на работу, увольнении или продвижении по службе по причине принадлежности к профсоюзу или участия в его деятельности. Если такая дискриминация имеет место, национальное законодательство должно предусматривать компенсацию, адекватную и соразмерную вреду, причиненному потерпевшему (см., например, Conclusions 2004, Bulgaria, p. 32).
104. Кроме того, он указал, что с целью обеспечения эффективности запрета дискриминации национальное законодательство должно предусматривать подходящие и эффективные средства правовой защиты на случай утверждений о дискриминации; средства правовой защиты, доступные жертвам дискриминации, должны быть адекватными, соразмерными и способными предупредить нарушения (см., например, Conclusions 2006, Albania, p. 29). Национальное законодательство должно предусматривать распределение бремени доказывания в пользу истца в делах о дискриминации (см. Conclusions 2002, France, p. 24).
B. Международная организация труда (МОТ)
105. Статья 11 Конвенции Международной организации труда (МОТ) N 87 "О свободе ассоциации и защите права на организацию" (ратифицирована Российской Федерацией) предусматривает следующее:
"Каждый член Международной организации труда, в отношении которого настоящая Конвенция вступила в силу, обязуется принять все необходимые и соответствующие меры с целью гарантировать трудящимся и предпринимателям свободное осуществление права на организацию".
106. Статья 1 Конвенции МОТ N 98 "О применении принципов права на организацию и на ведение коллективных переговоров" (ратифицирована Российской Федерацией) предусматривает:
"1. Трудящиеся пользуются надлежащей защитой против любых дискриминационных действий, направленных на ущемление свободы объединения в области труда.
2. Такая защита применяется в особенности в отношении действий, целью которых является:
(a) подчинить прием трудящегося на работу или сохранение им работы условию, чтобы он не вступал в профсоюз или вышел из профсоюза;
(b) увольнять или любым другим способом наносить ущерб трудящемуся на том основании, что он является членом профсоюза или принимает участие в профсоюзной деятельности в нерабочее время или, с согласия предпринимателя, в рабочее время".
107. Сборник решений и принципов Комитета по свободе объединения Административного совета МОТ (2006) предусматривает следующие принципы:
"...769. Дискриминация, направленная против профсоюзов, является одним из наиболее серьезных нарушений свободы объединения, поскольку может подорвать само существование профсоюза...
818. Основные положения, которые существуют в национальном законодательстве, запрещающем акты дискриминации в отношении профсоюзов, являются неадекватными, если они не сопровождаются процедурами, обеспечивающими эффективную защиту против таких актов....
820. Уважение принципов свободы объединения прямо требует, чтобы работники, полагающие, что им наносится ущерб в связи с их профсоюзной деятельностью, должны иметь доступ к средствам возмещения, которые характеризуются безотлагательностью, малозатратностью и полной беспристрастностью....
835. По делам, связанным с дискриминацией в отношении профсоюзов, компетентные власти, занимающиеся трудовыми вопросами, должны начать проверку незамедлительно и принять адекватные меры для исправления любых проявлений дискриминации в отношении профсоюзов, к которым привлечено их внимание. ...".
108. 18 апреля 2002 г. Комитет МОТ по свободе объединения принял доклад N 331 по жалобе против властей Российской Федерации, представленной Конфедерацией труда России (КТР) (дело N 2199). КТР утверждала, что члены РПД, членской организации КТР в Калининградском морском порту, подвергались дискриминации по признаку принадлежности к профсоюзу. Комитет установил, в частности, следующее:
"...702. Принимая к сведению, что Балтийский районный суд счел, что заявления о фактах антипрофсоюзной дискриминации не были доказаны, Комитет констатирует, что с момента, когда суд принял решение о восстановлении членов [РПД] на работе на производственном участке, переподчиненном ТПК, так как счел их увольнение, тем не менее, незаконным, администрация [Калининградского морского порта] продолжает отказываться от полного исполнения этого решения вопреки неоднократным разъяснениям и подтверждению как со стороны самого суда, так и со стороны вышестоящих судов. Учитывая эти обстоятельства, Комитет вынужден проверить причины, мотивирующие действия работодателя, в частности, его последовательный отказ восстановить докеров, являющихся членами РПД, на работе вопреки неоднократным судебным решениям в этом отношении. Принимая также во внимание резолюцию Думы, в которой последняя выражает крайнюю озабоченность сложившейся ситуацией и подтверждает обоснованность постановки вопроса об антипрофсоюзной дискриминации, Комитет обращается к властям Российской Федерации с просьбой провести независимое расследование по фактам антипрофсоюзной дискриминации и, если эти факты подтвердятся в отношении членов [РПД], особенно что касается отказа в переводе согласно решению суда на подчиненные производственные участки ТПК, принять все необходимые меры для исправления ситуации, восстановления, как указано судами, уволенных на работе, с возмещением потерь в заработной плате. Кроме того, принимая во внимание, что докеры были уволены повторно и что было возбуждено новое судебное разбирательство, Комитет обращается к властям Российской Федерации с просьбой информировать его о результатах этого разбирательства.
703. Что касается средств возмещения в отношении предполагаемых актов антипрофсоюзной дискриминации, Комитет напоминает, что наличие основных законодательных норм, запрещающих акты антипрофсоюзной дискриминации, не является достаточным, если они не сопровождаются действенными процедурами, обеспечивающими их применение на практике (См. Сборник решений и принципов Комитета по свободе объединения (Digest of decisions and principles of the Freedom of Association Committee), 4th edition, 1996, para. 742). Отмечая, что заявитель по настоящему делу с 2001 года обращался в различные судебные органы с жалобами на антипрофсоюзную дискриминацию, которые вплоть до мая 2002 года отклонялись по процессуальным причинам, Комитет считает, что законодательство, обеспечивающее защиту от актов антипрофсоюзной дискриминации, не является достаточно четким. В этой связи он предлагает властям Российской Федерации предпринять необходимые меры, в том числе законодательного характера, чтобы обеспечить рассмотрение жалоб на антипрофсоюзную дискриминацию в рамках национальных процедур, характеризующихся четкостью и безотлагательностью...".
Право
I. Предварительные вопросы
A. Жалоба 20-го и 31-го заявителей
109. Европейский Суд отмечает, что в письме от 10 сентября 2007 г. заявители сообщили, что 20-й и 31-й заявители (Александр Федорович Верхотурцев и Александр Михайлович Леничкин) умерли. Однако информация об их наследниках или о том, желали ли последние поддерживать жалобу, представлена не была.
110. Пункт 1 статьи 37 Конвенции в соответствующей части предусматривает:
"1. Суд может на любой стадии разбирательства принять решение о прекращении производства по делу, если обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что...
(c) ...дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным...".
Европейский Суд не усматривает особых обстоятельств, имеющих отношение к соблюдению прав человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, которые бы требовали продолжения рассмотрения жалобы в части 20-го и 31-го заявителей. Соответственно, производство по делу подлежит прекращению в части двух названных заявителей.
111. Европейский Суд напоминает о практике прекращения производства по делам в отсутствие наследника или близкого родственника, выразившего желание добиваться рассмотрения жалобы (см. Постановление Европейского Суда от 25 марта 1994 г. по делу "Шерер против Швейцарии" (Scherer v. Switzerland), § 31, Series A, N 287; Постановление Европейского Суда по делу "Карнер против Австрии" (Karner v. Austria), жалоба N 40016/98, § 23, ECHR 2003-IX; и Решение Европейского Суда по делу "Тевенон против Франции" (Thevenon v. France), жалоба N 2476/02, ECHR 2006-...).
B. Предварительное возражение государства-ответчика
112. В своих объяснениях после принятия Европейским Судом решения о приемлемости жалобы власти Российской Федерации утверждали, что заявители не обжаловали постановления прокуратуры от отказе в возбуждении уголовного дела в связи с предполагаемой дискриминацией, в связи с чем ими не были исчерпаны доступные внутренние средства правовой защиты.
113. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с правилом 55 Регламента Суда любой довод о неприемлемости должен быть выдвинут государством-ответчиком в письменных или устных объяснениях по вопросу о приемлемости жалобы (см. Постановление Большой Палаты по делу "К. и Т. против Финляндии" (K. and T. v. Finland), жалоба N 25702/94, § 145 , ECHR 2001-VII; и Постановление Большой Палаты по делу "N.C. против Италии" (N.C. v. Italy), жалоба N 24952/94, § 44, ECHR 2002-X). Однако в своих объяснениях по вопросу о приемлемости жалобы власти Российской Федерации не поднимали этот вопрос.
114. Соответственно, власти Российской Федерации не вправе выдвигать предварительное возражение о неисчерпании внутренних средств правовой защиты на данной стадии разбирательства (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 13 октября 2005 г. по делу "Браччи против Италии" (Bracci v. Italy), жалоба N 36822/02, §§ 35-37). Таким образом, предварительное возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.
II. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции, взятой совместно со статьей 11 Конвенции
115. Оставшиеся заявители жаловались на основании статей 11 и 14 Конвенции на нарушение их права на свободу объединения, поскольку власти страны терпимо относились к дискриминационной политике их работодателя и отказывались рассматривать их жалобу о дискриминации вследствие отсутствия эффективного правового механизма в национальном законодательстве.
Статья 11 Конвенции предусматривает:
"1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.
2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов Государства".
Статья 14 Конвенции предусматривает:
"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции , должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".
A. Сфера действия обязательств государства согласно статье 14 Конвенции, взятой совместно со статьей 11 Конвенции
1. Доводы сторон
(a) Заявители
116. Заявители утверждали, что их права, гарантированные статьей 11 Конвенции, были нарушены, поскольку их работодатель действовал с намерением запугивать и наказывать за членство в профсоюзе. Они утверждали, что государство непосредственно участвовало в ряде неблагоприятных действий против них как членов РПД, поскольку оно контролировало компанию-порт. Они утверждали, что 20% акций владел Региональный фонд развития Калининградской области, и еще 35% контролировал Каретный, который одновременно занимал должности первого заместителя губернатора, управляющего фондом и члена совета директоров компании.
117. Заявители утверждали, что их членство в РПД имело неблагоприятные последствия для их работы и заработка, и работодатель использовал различные меры давления, чтобы отделить их от коллег, которые не принадлежали к профсоюзу. Они ссылались на перевод членов РПД в специальные бригады, что было признано высшими руководителями компании-порта в устных и письменных объяснениях, данных Балтийскому районному суду и отраженных в решении от 22 марта 2000 г. (см. § 45 настоящего Постановления). Заявители подчеркнули, что в том же решении нашло подтверждение также уменьшение их заработной платы, которая постоянно была значительно ниже, чем в других бригадах. Они также указывали на предположительно необъективную аттестацию знаний по технике безопасности и предвзятые решения об увольнении по сокращению штатов.
118. Власти Российской Федерации опровергали вышеприведенное утверждение. Они указали, что Региональный фонд развития Калининградской области, государственная организация, владел менее чем 20% акций компании-порта и лишь в течение недолгого времени - с мая по ноябрь 1998 г. Что касается Каретного, он никогда не совмещал должности государственного служащего и члена совета директоров компании-порта. Таким образом, по их мнению, государство не могло нести ответственность за обжалуемые антипрофсоюзные действия.
119. Власти Российской Федерации далее указывали, что жалоба на резкое уменьшение заработной платы заявителей была рассмотрена Калининградской государственной трудовой инспекцией, которая установила, что бригады их членов РПД зарабатывали примерно столько же, сколько иные бригады. Никаких нарушений трудовых прав портовых рабочих установлено не было. Также отсутствовали признаки дискриминации членов РПД при проведении аттестации знаний по технике безопасности.
2. Мнение Европейского Суда
120. Европейский Суд отмечает, что стороны оспаривают, имелось ли при обстоятельствах настоящего дела прямое вмешательство со стороны государства, принимая во внимание статус компании-порта. Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость разрешать этот вопрос, поскольку ответственность Российской Федерации будет затронута в любом случае, если обжалуемые меры обусловлены неспособностью с ее стороны обеспечить заявителям на основании национального законодательства права, гарантированные статьей 11 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Уилсон, Национальный профсоюз журналистов и другие против Соединенного Королевства" (Wilson, National Union of Journalists and Others v. United Kingdom), жалобы NN 30668/96, 30671/96 и 30678/96, § 41, ECHR 2002-V).
121. Европейский Суд напоминает, что пункт 1 статьи 11 Конвенции предусматривает свободу профессиональных союзов как одну из форм или специальный аспект свободы объединения (см. Постановление Европейского Суда от 27 октября 1975 г. по делу "Национальный профсоюз бельгийской полиции против Бельгии" (National Union of Belgian Police v. Belgium), § 38, Series A, N 19; и Постановление Европейского Суда от 6 февраля 1976 г. по делу "Шведский профсоюз машинистов против Швеции" (Swedish Engine Drivers" Union v. Sweden), § 39, Series A, N 20). Слова "для защиты своих интересов" в пункте 1 статьи 11 Конвенции не являются избыточными, и Конвенция гарантирует свободу защищать интересы в сфере занятости членов профсоюзов путем профсоюзного иска, ведение и результат которого государства-участники должны предусматривать и делать возможным (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Уилсон, Национальный профсоюз журналистов и другие против Соединенного Королевства", § 42).
122. Европейский Суд отмечает, что заявители пользовались защитой государства в отношении разовых мер их работодателя, которые, как они полагали, нарушали их права. Так, национальный суд взыскал компенсацию в виде двухмесячной зарплаты за их перевод в бригады, состоящие из членов РПД, который предположительно привел к уменьшению их заработка (см. § 46 настоящего Постановления); предположительно предвзятая аттестация знаний по технике безопасности была проведена повторно по указанию государственной инспекции по технике безопасности (см. §§ 27-28 настоящего Постановления); областной прокурор признал, что имело место произвольное уменьшение рабочего времени, что дало основания для взыскания утраченного заработка и компенсации морального вреда судом (см. §§ 31 и 33 настоящего Постановления); утраченный заработок и компенсация морального вреда были также присуждены за неисполнение решения от 24 мая 2002 г. (см. § 90 настоящего Постановления); и в большинстве случаев суды также присуждали компенсацию отдельным членам профсоюза, затронутым действиями работодателя (см. §§ 53-73 настоящего Постановления). Кроме того, национальные суды тщательно исследовали жалобы заявителей в связи с переводом на выгодных условиях в новую стивидорную компанию, предложенным их коллегам, в отличие от них, и удовлетворил их требования о взыскании заработка за период вынужденного прогула, восстановлении на работе и взыскании компенсации морального вреда (см. § 82 настоящего Постановления). Заявители не жаловались на необоснованность или произвольность решений национальных судов в этой связи.
123. Тем не менее, что касается существа права на объединение, установленного статьей 11 Конвенции, Европейский Суд принимает во внимание всю совокупность мер, принятых соответствующим государством в целях обеспечения свободы профсоюзов, с учетом свободы усмотрения, которой оно располагает в данной сфере (см. Постановление Большой Палаты от 12 ноября 2008 г. по делу "Демир и Байкара против Турции" (Demir and Baykara v. Turkey), жалоба N 34503/97, § 144). Служащие или рабочие должны иметь возможность вступать или не вступать в профсоюз, не подвергаясь санкциям и не встречая препятствий (см. Постановление Европейского Суда по делу "Объединенное общество машинистов электровоза и пожарных (ASLEF) против Соединенного Королевства" (Associated Society of Locomotive Engineers and Firemen (ASLEF) v. United Kingdom), жалоба N 11002/05, § 39, ECHR 2007-...). Формулировка статьи 11 Конвенции прямо ссылается на право "каждого", и это положение очевидно включает право не подвергаться дискриминации в связи с намерением воспользоваться правом на защиту со стороны профсоюза, также принимая во внимание, что статья 14 Конвенции выступает необъемлемой частью каждой статьи, устанавливающей права и свободы независимо от их характера (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Национальный профсоюз бельгийской полиции против Бельгии", § 44). Таким образом, совокупность мер, принимаемых для обеспечения гарантий статьи 11 Конвенции, должна включать защиту от дискриминации по признаку членства в профсоюзе, которая, по мнению Комитета по свободе объединения, представляет собой одно из наиболее серьезных нарушений свободы объединения, способное подорвать само существование профсоюзов (см. § 107 настоящего Постановления).
124. Европейский Суд считает крайне важным, чтобы граждане, затронутые дискриминационным обращением, имели возможность обжаловать его и располагали правом предъявления иска для получения компенсации убытков и иного возмещения. Таким образом, государства обязаны в соответствии со статьями 11 и 14 Конвенции учредить судебную систему, которая бы обеспечивала реальную и эффективную защиту от антипрофсоюзной дискриминации.
125. Таким образом, Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, принимались ли властями достаточные меры для защиты заявителей от предполагаемого дискриминационного обращения по признаку членства в профсоюзе.
B. Достаточность защиты против дискриминации заявителей по признаку членства в профсоюзе
1. Доводы сторон
(a) Заявители
126. Заявители указывали, что все национальные суды, в которые они обращались: Балтийский районный суд г. Калининграда, Калининградский областной суд и мировой суд Балтийского района, - по одинаковым мотивам отказывались рассматривать по существу их жалобы на нарушение права на свободу объединения и дискриминацию, ссылаясь на то, что они могли быть разрешены лишь в рамках уголовного дела (см. §§ 45 , 47 и 49 настоящего Постановления). Заявители указывали, что гражданское разбирательство существенно отличалось от уголовного преследования, поскольку последнее защищало публичные интересы общества в целом, в то время как первое было призвано обеспечивать возмещение в связи с нарушениями частных интересов граждан. Поскольку в настоящем деле очевидно затрагивались частные интересы заявителей, отказ национальных судов рассматривать их жалобу на дискриминацию в гражданском разбирательстве лишил их права на эффективное средство правовой защиты. В любом случае прокуратура также отказала в возбуждении уголовного дела в связи с предполагаемым нарушением принципа равенства и не предприняла каких-либо мер для рассмотрения вопроса о том, соответствовали ли их жалобы действительности.
127. Заявители подчеркивали, что антидискриминационные положения, содержавшиеся в российском законодательстве, на которые ссылались власти Российской Федерации, были неэффективны в отсутствие функционирующего механизма их реализации и применения. Что касается ссылки властей Российской Федерации на положения уголовного права, они не продемонстрировали, что кто-либо обвинялся, предавался суду или был осужден по статье 136 Уголовного кодекса.
(b) Власти Российской Федерации
128. Власти Российской Федерации отрицали данные утверждения. Они указали, что РПД был зарегистрирован в качестве профсоюза в 1995 году и перерегистрирован в 1999 году; следовательно, национальные власти не чинили препятствий в учреждении или работе РПД. Закон о профессиональных союзах запрещает любое вмешательство государственных органов в деятельность профсоюзов (пункт 2 статьи 5 ) и предусматривает, что социально-трудовые права не могут ставиться в зависимость от членства в профсоюзе (статья 9 ). Кодекс законов о труде, который действовал в период, относящийся к обстоятельствам дела, содержал ряд гарантий: согласие профсоюза требовалось для увольнения его членов по сокращению штатов, в связи с недостаточной профессиональной квалификацией, по состоянию здоровья и так далее. Более высокие гарантии были предусмотрены для членов выборных органов профсоюза: без предварительного согласия профсоюза они не могли быть переведены на другую должность, уволены или подвергнуты дисциплинарным наказаниям. Наконец, они указали, что кодекс запрещал дискриминацию по признаку членства в общественных организациях (часть 2 статьи 16 ) и предусматривал судебную защиту нарушенных прав (статья 2 ).
129. Власти Российской Федерации заверили, что заявители пользовались такой же защитой прав и свобод, как все граждане Российской Федерации. В частности, они реализовали свое право на забастовку; они обращались в государственную трудовую инспекцию и различные органы прокуратуры. Что касается судебных исков об установлении факта дискриминации, власти Российской Федерации сослались на определение Калининградского областного суда о том, что жалоба заявителей по существу затрагивала предполагаемое нарушение равенства граждан и, как таковая, подлежала рассмотрению в рамках уголовного дела по статье 136 Уголовного кодекса. Кроме того, они утверждали, что к 1997 году шестеро лиц были осуждены на основании этой статьи. Власти Российской Федерации отметили, что заявители не обжаловали постановления прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела по факту предполагаемой дискриминации, тем самым не исчерпав доступные внутренние средства правовой защиты.
2. Мнение Европейского Суда
130. Европейский Суд отмечает, что компания-порт использовала различные методы, чтобы заставить работников отказаться от членства в профсоюзе, включая их перевод в специальные бригады с ограниченными возможностями, увольнения, которые суд впоследствии признал незаконными, уменьшение заработка, дисциплинарные санкции, отказ восстановить на работе в соответствии с решением суда и так далее. В результате число членов РПД существенно снизилось с 290 человек в 1999 году до 24 человек в 2001 году. Европейский Суд также принимает к сведению выводы Калининградской областной думы (см. § 51 настоящего Постановления) и Комитета по свободе объединения МОТ (см. § 108 настоящего Постановления) о том, что вопрос об антипрофсоюзной дискриминации обоснованно ставился заявителями. Таким образом, он соглашается с тем, что явные негативные последствия, которые членство в РПД имело для заявителей, были достаточны, чтобы убедительно свидетельствовать о дискриминации при осуществлении прав, гарантированных статьей 11 Конвенции.
131. Европейский Суд далее отмечает, что заявители по настоящему делу просили власти пресечь злоупотребления работодателя, призванные заставить их выйти из профсоюза. Они обращали внимание судов на регулярное повторение актов дискриминации в их отношении в течение продолжительного периода. По их мнению, удовлетворение их жалобы на дискриминацию послужило бы наиболее эффективным средством защиты их права на объединение в профсоюз, не подвергаясь санкциям и не встречая препятствий.
132. Европейский Суд отмечает, что российское законодательство, которое действовало в период, относящийся к обстоятельствам дела, содержало полный запрет любой дискриминации по признаку принадлежности или непринадлежности к профсоюзу (статья 9 закона о профессиональных союзах). В соответствии с национальным законодательством заявители имели право на рассмотрение их жалобы на дискриминацию судом в силу общих правил российского Гражданского кодекса (статьи 11-12 ) и специальных норм, содержащихся в статье 29 закона о профсоюзах.
133. Указанные положения, однако, не были реализованы в настоящем деле. Европейский Суд отмечает, что национальные судебные органы в двух разбирательствах отказали в приеме жалоб заявителей на дискриминацию, сочтя, что наличие дискриминации может быть установлено лишь в рамках уголовного дела, и что требования заявителей, соответственно, не могут быть рассмотрены на основании иска в порядке гражданского судопроизводства (см. §§ 47 и 49 настоящего Постановления). Данная позиция, также подтвержденная в объяснениях властей Российской Федерации, была, тем не менее, в одном случае опровергнута, когда Балтийский районный суд рассмотрел по существу еще одну жалобу о дискриминации, поданную всего лишь через год (см. §§ 83-84 настоящего Постановления).
134. Однако уголовное средство правовой защиты имело принципиальный недостаток, поскольку оно, будучи основано на принципе личной ответственности, требовало доказательства "вне всякого разумного сомнения" прямого умысла со стороны одного из высших руководителей компании на дискриминацию членов профсоюза. Неспособность доказать такой умысел повлекло постановления об отказе в возбуждении уголовного дела (см. §§ 38-39 , 45 , 47 и 49 настоящего Постановления). Кроме того, потерпевшие от дискриминации играли незначительную роль в возбуждении и расследовании уголовного дела. Таким образом, Европейский Суд не убежден, что уголовное преследование, которое зависело от способности органов преследования выявить и доказать прямой умысел на дискриминацию членов профсоюза, могло обеспечить адекватное и реальное возмещение в связи с предполагаемой антипрофсоюзной дискриминацией. В качестве альтернативы в рамках гражданского разбирательства могла быть реализована гораздо более деликатная задача исследования всех аспектов отношений между заявителями и их работодателем, включая общее воздействие различных методов, используемых последним с целью вынуждения докеров отказаться от членства в РПД, и предоставления необходимого возмещения.
135. Европейский Суд не будет делать предположений о том, могла ли эффективная защита права заявителей не подвергаться дискриминации предупредить дальнейшие неблагоприятные меры в их отношении со стороны работодателя, как предполагали заявители. Тем не менее с учетом объективных последствий поведения работодателя он полагает, что отсутствие такой защиты могло породить страх потенциальной дискриминации и заставить иных лиц отказаться от вступления в профсоюз, что могло привести к прекращению его деятельности, тем самым отрицательно влияя на осуществление свободы объединения.
136. В итоге Европейский Суд полагает, что государство не исполнило свои позитивные обязательства по обеспечению эффективной и ясной судебной защиты от дискриминации по признаку принадлежности к профсоюзу. Следовательно, имело место нарушение статьи 14 Конвенции, взятой совместно со статьей 11 Конвенции.
III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции
137. Заявители жаловались на отсутствие эффективного средства правовой защиты в отношении их жалоб на дискриминацию. Они ссылались на статью 13 Конвенции.
138. Европейский Суд отмечает, что указанная жалоба прямо связана с жалобами, рассмотренными в соответствии со статьями 11 и 14 Конвенции. Учитывая основания, по которым он установил нарушение статьи 14 Конвенции, взятой совместно со статьей 11 Конвенции (см. §§ 130-136 настоящего Постановления), Европейский Суд полагает, что обособленные вопросы в части вышеуказанного положения не возникают.
IV. Применение статьи 41 Конвенции
139. Статья 41 Конвенции предусматривает:
"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
140. Заявители требовали компенсации заработка, утраченного в результате их дискриминации как членов профсоюза. Требования по данному основанию колебались от примерно 17 387 рублей до примерно 1 207 643 рублей. Они также требовали по 100 000 евро каждый в счет компенсации морального вреда.
141. Власти Российской Федерации считали указанные требования безосновательными и чрезмерными.
142. Европейский Суд напоминает, что принцип, лежащий в основе присуждения справедливой компенсации, состоит в том, что заявитель должен быть восстановлен, насколько это возможно, в том положении, в котором он находился бы, если бы требования Конвенции не нарушались. Европейский Суд присуждает финансовую компенсацию на основании статьи 41 Конвенции лишь при условии, что он убедился, что обжалуемые убытки или ущерб были действительно причинены установленным им нарушением, поскольку государство не может быть обязано платить возмещение в отношении убытков, за которые оно не отвечает (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Уилсон, Национальный профсоюз журналистов и другие против Соединенного Королевства", § 54).
143. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле присуждение справедливой компенсации может быть основано лишь на том обстоятельстве, что власти отказывались рассмотреть жалобы заявителей на дискриминацию в их отношении. Европейский Суд не может делать предположения о том, могли ли заявители сохранить свой заработок в случае эффективного рассмотрения их жалоб. Таким образом, он отклоняет требования заявителей в части материального ущерба. Однако безуспешные попытки защитить свое право не подвергаться дискриминации по признаку принадлежности к профсоюзу заставили заявителей испытывать понятные раздражение, разочарование и нравственные страдания (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Уилсон, Национальный профсоюз журналистов и другие против Соединенного Королевства", § 61). Европейский Суд полагает, что на справедливой основе каждому заявителю следует присудить по 2 500 евро в счет компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.
B. Судебные расходы и издержки
144. Заявители не представили требований в части судебных расходов и издержек. Отмечая, что заявители получили 701 евро в счет освобождения от оплаты юридической помощи от Совета Европы, Европейский Суд не присуждает возмещения по данному основанию.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
145. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
На основании изложенного Суд единогласно:
1) решил прекратить производство по делу в части жалоб 20-го и 31-го заявителей (Александра Федоровича Верхотурцева и Александра Михайловича Леничкина);
Конвенции выплатить каждому заявителю 2 500 евро (две тысячи пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в рубли по курсу , который будет установлен на день выплаты;
(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
5) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 июля 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Марьяна Торочешникова: 17 июня 2003 года Европейский суд по правам человека рассмотрит четвертое дело против Российской Федерации. Дело по жалобе жительницы Екатеринбурга Тамары Ракевич. Она жалуется на принудительное помещение ее в психиатрический стационар, апеллируя к 5-ой и 6-ой статьям Европейской конвенции по правам человека (право на свободу и неприкосновенность и право на справедливое слушание судом в разумный срок).
О перспективах этого процесса и работе Европейского суда по правам человека я беседую с нашими гостями в Екатеринбургской студии Радио Свобода - руководителем общественного объединения "Сутяжник" Сергеем Беляевым и юристом этой организации, законным представителем интересов Тамары Ракевич в Европейском Суде Анной Деменевой. К ней обращен и мой первый вопрос. Анна, расскажите вкратце о том деле, которое стало подоплекой жалобы вашей доверительницы.
Анна Деменева: Дело достаточно сложное. Началось оно давно, то есть если брать период, когда оно рассматривалось национальными судами, это 1999 год. Ситуация связана с тем, что заявительницу против ее воли поместили в психиатрическую больницу и держали там до вопроса рассмотрения ее госпитализации судом в течение 40 дней. Несмотря на то, что этот процесс должен был пройти в течение 5 дней, согласно закону Российской Федерации "О гарантиях прав психически больных" и согласно тем требованиям, которые определяет статья 5 Европейской конвенции.
В процессе было очень много нарушений, вплоть до того, что заявительнице не было предоставлено право ознакомиться с документами, на основании которых она была помещена в психиатрическую больницу, ее представителю также не давали ознакомиться с какими-либо материалами дела и медицинской документацией.
Решение суда, которое санкционировало и признало законным данную госпитализацию, заявительница обжаловала в областном Свердловском суде. Госпитализация все равно была признана законной и обоснованной, и, не добившись справедливости в Российской Федерации, заявительница с нашей помощью обратилась в Европейский суд по правам человека.
Марьяна Торочешникова: Как давно была направлена жалоба в Европейский суд?
Анна Деменева: Жалоба была направлена в Европейский суд ровно три года назад, летом 2000 года.
Марьяна Торочешникова: У меня вопрос к Сергею Беляеву. Можно ли говорить о том, что незаконное принудительное помещение в психиатрические клиники носит в России массовый характер? Или это единичное, действительно прецедентное дело в духе Страсбургского суда?
Сергей Беляев: К сожалению, если анализировать деятельность судов в принципе, то совершенно никого сегодня не удивит, что сроки рассмотрения многочисленных, разных по своему профилю и качеству заявлений очень и очень продолжительны. Соответственно, в 5 дней рассмотривать какое бы то ни было заявление не в традициях нашей Фемиды. А то, что очень много помещается граждан принудительно, без их согласия в психиатрические клиники- очевидно. Лет пять назад по просьбе одного из наших клиентов нам удалось отменить часть Уголовно-процессуального кодекса- пунктик, по которому все граждане, которым назначались принудительные судебные психиатрические экспертизы, даже права обжаловать подобные решения не имели.
Марьяна Торочешникова: Вы тогда обращались в Конституционный суд, насколько я понимаю.
Сергей Беляев: Да.
Марьяна Торочешникова: Анна, вот ваша доверительница обратилась в Страсбург после того, как не смогла восстановить свои права в судебных инстанциях Российской Федерации. Как, по-вашему, почему российские суды проигнорировали ее жалобы?
Анна Деменева: Одним из оснований может служить то, что вообще, в принципе, мне не известно ни одно решение национального суда, которым бы госпитализация, тем более через такой большой срок, была бы признана незаконной и необоснованной. Такое заявление я делаю на основании изучения практики моих же коллег по подобным делам, поэтому я могу это достаточно смело утверждать.
Процесс, в котором вообще все это происходит, весьма формален, и не направлен на то, чтобы смотреть на заявителя, потому что, на самом деле, все решения выносятся на основании тех заключений, которые выносят врачи. Суду не нужно вдаваться в какие-либо подробности, что делала заявительница для того, чтобы ее госпитализировали, достаточно выслушать врачей. Врачи делают большие глаза и машут непонятными документами и говорят: "Это так опасно, это так ужасно, поэтому мы ее здесь и будем лечить".
Сергей Беляев: Дело в том, что практика работы нашего здравоохранения такова: если человек туда попал, к нему очень быстро и оперативно, чтобы он не спорил с ними, с врачами, начинают применять всякого рода психотропные вещества. Естественно, гражданина успокаивают, затормаживают, и последствия для здоровья каждого бывают очень различны. И рассмотреть и отказать в принудительном лечении через 10, 20, 30, 40 дней, когда человека в течение этого срока уже обрабатывают психотропными веществами, - это практически невозможно.
Марьяна Торочешникова: Существует ли какой-то правовой выход из сложившейся ситуации? Ну, не каждый же дойдет до Страсбурга.
Сергей Беляев: Безусловно существует, и на сегодняшний день и международное сообщество, и Российская Федерация нашли этот способ. Уже в наши дни заканчивается мониторинг психиатрических клиник России практически во всех субъектах Федерации. Независимая Психиатрическая ассоциация с помощью своих коллег из регионов, при помощи Московской Хельсинской группы проводит исследование больниц, исследование условий содержания. Анализ, который будет подготовлен в ближайшие дни и недели, покажет: либо нужно принимать какие-то серьезные меры, либо менять законодательство, либо допускать общественный контроль.
С другой точки зрения, в законе прописано очень жестко, как должен действовать врач. Но, к сожалению, человек, который попал в клинику специального характера, под уколами и под таблетками он безволен, бесправен и практически лишен возможности связаться со своими представителями, адвокатами, и этом есть корень зла.
Марьяна Торочешникова: Давайте вернемся к конкретному делу - делу Тамары Ракевич. Анна, на ваш взгляд, каковы ее шансы в Европейском суде по правам человека? Восстановит ли он ее права?
Анна Деменева: Позиции заявители достаточно сильны и обоснованны. Но то, что скажет суд, мы узнаем только тогда, когда он это скажет.
Сергей Беляев: Мы ожидаем всяких неожиданностей. Слушание пройдет, и можно говорить определенно, что наш заявитель выиграет, потому что та практика, которая сложилась уже в Европейском суде, те решения, которые мы анализировали, и та прецедентная система права, которая там принята позволяет нам с большой уверенностью предполагать исход данного спора.
Марьяна Торочешникова: А государственные власти не пытались полюбовно решить этот вопрос? Ведь было же время на размышление.
Анна Деменева: По крайней мере, это не оформлялось официальными документами. И я могу сказать, что наши власти, судя по тем документам, которые они представляют в суд не признают нарушения. Во всяком случае, обосновывают правомерность своих действий.
Марьяна Торочешникова: Насколько я поняла, в данном конкретном деле важнее как раз сам прецедент, нежели сумма компенсации, которую затребовала доверительница. Кстати, каков размер?
Анна Деменева: Размер суммы основан на тех прецедентах, опять же, которые мы изучали по подобным категориям дел- дел, связанных с нарушением 5-ой статьи Европейской конвенции. Поэтому мы считаем его обоснованным, - это 10 тысяч долларов.
Сергей Беляев: Именно суммы, которые может предложить государство заявительнице, именно суммы, которые, возможно, будут в ее пользу присуждены в Европейском суде, они являются очень большим камнем преткновения в сегодняшней ситуации. Потому что, когда обыкновенный гражданин обращается в суд и думает, что, может быть, наконец, там он найдет правду, и когда он практически уверен, что он правду нашел, ему хочется получить еще что-то от государства. А после того, как он помнит, как его кололи, как ему заглядывали в рот, как его заставляли пить таблетки, как его привязывали к кровати и так далее, измерить и сказать, сколько это стоит, для конкретного человека представляется очень сложным.
Марьяна Торочешникова: Сергей, насколько мне известно, под вашим руководством "Сутяжник" направил в Европейский суд по правам человека в Страсбурге запрос о возможности проведения он-лайн трансляции судебного заседания по делу "Тамара Ракевич против России". Что по этому поводу ответили в Европейском суде? Действительно ли такая трансляция возможна?
Сергей Беляев: Вряд ли на данном этапе нам разрешат подобную трансляцию. Но, как нам сообщил уважаемый наш коллега из Европейского суда, уже принято решение об организации интернет-трансляций заседаний Европейского суда с 2004 года. То есть мне кажется, что наши переговоры подтолкнули Европейский суд стать более открытым для общества, особенно такого, как Россия, в котором хочется знать правду и как можно быстрее.
Марьяна Торочешникова: Вашу инициативу, как вы и сами сообщали, можно назвать вполне своевременной еще и потому, что 23 мая Государственная Дума отклонила проект закона "О порядке опубликования в Российской Федерации решений Европейского суда по правам человека". Какая проблема возникает в связи с отсутствием такого закона?
Сергей Беляев: В Российской Федерации существует технология, по которой любой нормативный акт, затрагивающий интересы и права граждан, должен вступать в силу. И, как правило, это официальная публикация. Естественно, на сегодняшний день официальная публикация подобных решений существует только по нормам Европейского суда, то есть на французском и английском языках. Доступность подобных решений и возможность адвокатов, просто заявителей в наших, российских федеральных судах или мировых ссылаться на эти прецеденты, требовать от судей знания этих прецедентов возникнет только тогда, когда появится официальная, установленная законом процедура вступления подобных решений в силу для российских граждан.
Хотя, с точки зрения Европейской конвенции они, естественно, вступают в силу, но для того, чтобы использовать его на себе, необходимо дойти именно до Европейского суда. А мы стремимся - те, выступал с инициативой, - принять подобный законопроект, чтобы нормы европейского права применялись уже в федеральном суде, в мировом суде и Европейский суд не был завален десятками тысяч заявлений от граждан, которые, можно сказать, стонут под гнетом некомпетентности нынешнего нашего состава мировых и федеральных судей.
Марьяна Торочешникова: Анна, а много ли потеряет Россия в случае, если судьи удовлетворят жалобу вашей доверительницы?
Анна Деменева: Я думаю, что мы, имея против Российской Федерации три решения, несколько недооцениваем последствия решений Европейского суда. Потери составят, наверное, не только сумму, которую присудят заявителю, но я бы не назвала это потерями.
Я бы, наверное, сослалась на слова уполномоченного при Европейском суде от Российской Федерации Павла Лаптева. Когда он комментировал решение по делу "Калашников против России", он сказал: "На самом деле Россия выиграла. Это решение вынудит Россию изменить систему в следственных изоляторах, вынудит Российскую Федерацию не издеваться над своими заключенными". Я бы, наверное, сказала то же самое. Россия не столько потеряет, сколько выиграет от данного решения, потому что она наконец может стать полноправным членом Совета Европы. Перейти от советского периода карательной медицины именно в психиатрии, в таком аспекте, что, когда человек лечится, он не защищен и никому нет дела, предоставили ему адвоката в процесс, произошло ли это в течение 5 дней, рассматривалась ли собственно обоснованность госпитализации или нет. Поэтому я считаю, что для России это будет очень перспективно, хотя, конечно, финансовые сложения здесь неизбежны. Но этот путь прошли все страны, включая Восточную и Западную Европу, каждая на своем этапе.
Марьяна Торочешникова: Прежде чем продолжить разговор, я предлагаю послушать сюжет, подготовленный нашим корреспондентом в Ульяновске Сергеем Гогиным.
Сергей Гогин: Ульяновский инженер Сергей Мазанов достоин Книги рекордов Гиннеса: он судится уже четверть века. Эти годы прошли в борьбе сначала - за отмену незаконного увольнения, потом - за компенсацию вынужденного многолетнего прогула. Сегодня он ждет ответа из Европейского суда по правам человека, который принял его жалобу.
В 1978 году инженер Ульяновского конструкторского бюро приборостроения Сергей Мазанов получил авторское свидетельство на очередное изобретение. Вскоре то же изобретение зарегистрировала и группа начальников. Инженер воспротивился присвоению его авторства. По его протесту свидетельство начальников аннулировали. Под предлогом нарушения режима секретности Мазанова уволили из КБ. Областной суд посчитал это решение законным. Проверка по линии Комитета госбезопасности показала, что нарушения секретности не было, но Генпрокуратура СССР и Верховный суд РСФСР не нашли оснований для пересмотра дела. Сергей Мазанов продолжал обивать пороги столичных инстанций, живя на средства жены и детей.
Сергей Мазанов: Большей частью был в Москве, чем дома. В Москве у меня не было ни одного дня свободного, чтобы я не ходил по этим инстанциям, по этим чиновникам. Я прошел все ступени и Министерства юстиции, и прокуратуры, и судов, и ЦК КПСС, и Совета Министров, и Комитета госбезопасности.
Сергей Гогин: С чьей-то подачи милиция водворила Мазанова в психиатрическую больницу, но врачи отказались признавать его больным. Пока в ожидании приема в ЦК КПСС Мазанов жил у дочери в Москве, его обвинили в нарушении паспортного режима и на четыре месяца поместили в следственный изолятор "Матросская тишина". Московский суд приговорил Мазанова за бродяжничество к лишению свободы на те самые четыре месяца, которые он уже отсидел. Через семь лет этот приговор будет отменен.
С приходом гласности история Мазанова вышла на страницы центральных газет и журналов. В его судьбе приняли участие видные ученые, изобретатели, политики, народные депутаты СССР. Наконец в декабре 1990 года, спустя 12 лет после незаконного увольнения, Верховный суд СССР восстановил инженера на работе и взыскал в его пользу с предприятия 643 рубля 50 копеек за три месяца вынужденного прогула - большего не позволял тогдашний Трудовой кодекс.
Мазанов нашел в этом противоречие с Конституцией, которая не накладывает никаких ограничений на возмещение ущерба. Выйдя на пенсию, Мазанов начинает второй раунд борьбы за свои права. Снова хождение по судам и прокуратурам. И снова победа: в 1993 году Конституционный суд признал противоречащими основному закону все временные ограничения на возмещение вреда, причиненного незаконным увольнением.
Но чтобы Мазанов смог получить свои деньги, необходимо было изменить КЗоТ. Госдума внесла такие поправки только спустя 4 года, указав, что сумма ущерба подлежит индексации. Но ульяновские суды вновь отказали Мазанову в компенсации, решив, что поправка в КЗоТ не имеет обратной силы. Начался новый раунд борьбы.
Говорит обозреватель "Народной газеты" Владимир Миронов, много и подробно писавший о деле Мазанова.
Владимир Миронов: Суды у нас пока еще исходят далеко не всегда из законности, а гораздо чаще из целесообразности. В конце концов, даже настроение судьи может сыграть какую-то роль. Закон в данном случае может быть исполнен, а может и не быть исполнен, судья не несет за это никакой ответственности.
Сергей Гогин: Понадобилось еще одно определение Верховного суда, прежде чем в апреле 1999 года Ленинский райсуд Ульяновска постановил взыскать с конструкторского бюро в пользу Сергея Мазанова около миллиона деноминированных рублей. Руководство КБ обжаловало это решение, предложив государству разделить ответственность за незаконное увольнение инженера. Областной суд снизил сумму компенсации до 300 тысяч рублей. Не согласившись с этим, Сергей Мазанов обратился в Европейский суд по правам человека. Борьба продолжается.
Сегодня инженеру 71 год, и он не уверен, что успеет получить причитающуюся ему сумму, часть которой он готов направить на издание книги о своих похождениях.
За годы хождения по судам Мазанов приобрел двоякую репутацию: для одних он - стойкий борец за восстановление законности, для других - профессиональный сутяжник. И все же, стоило ли тратить более трети жизни на хождение по судам? Вот мнение журналиста Владимира Миронова:
Владимир Миронов: К сожалению, 99,9 процента людей, оказавшихся в ситуациях, подобных ситуации, в которой оказался Мазанов, они плюют на все это: пропади оно пропадом, нервы дороже. И в итоге мы имеем суд, который не судит, а ищет какие-то оптимальные выходы из ситуации, чиновничий аппарат, который решает исключительно свои собственные проблемы. Если бы хотя бы треть нашего населения обладала тем же упорством, теми же качествами, которые продемонстрировал Мазанов, я думаю, может быть, этой системе, в том числе и судебной, жилось бы не так вольготно. Поэтому, я думаю, Мазанов достоин всяческих похвал и, может быть, даже памятника, но это со временем.
Марьяна Торочешникова: Сергей, можно ли назвать героя этой истории истинным сутяжником?
Сергей Беляев: Ну, если подходить к пониманию сутяжничества, как стойкости в достижении справедливости, то безусловно. Конечно, этот человек совершил подвиг, в этом нет никаких сомнений.
Марьяна Торочешникова: Не всякий выдержал бы этакий судебный марафон. А теперь вот еще и Европейский суд по правам человека ожидает героя сюжета. Анна, а это дело на ваш взгляд перспективно?
Анна Деменева: Нет стоит рассматривать Европейский суд в качестве панацеи от всех российских бед. Нужно очень хорошо представлять себе, что он компетентен выносить только те решения, которые касаются нарушений прав, предусмотренных "Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод". Например, компенсация, индексация, все вопросы, связанные с какими-либо убытками, причиненными судебным решением, в данном случае могут и не рассматриваться судом, потому что события были до ратификации Европейской конвенции. И очень возможно, что здесь могут существовать проблемы с критерием приемлемости.
Марьяна Торочешникова: Имеет ли смысл вообще отстаивать свои права в суде? Ведь не у каждого достанет сил и времени, чтобы пройти целым и невредимым через вот такие жернова правосудия, как господин Мазанов, который 25 лет пытался бороться с системой, обивал пороги и судов, и чиновничьих кабинетов. Стоит ли овчинка выделки?
Анна Деменева: Ну, это каждый гражданин выбирает для себя, способен ли он бороться с нашей судебной системой. То есть получается, что если на Западе у человека есть процессуальный противник, - это все, с кем он борется. У нас же получается, что гражданин борется, во-первых, с процессуальным противником, а во-вторых, с судебной системой. И тут вопрос состоит в том, что человек для себя выбирает. Что он собирается получить и сколько способен на это затратить.
Сергей Беляев: Тот герой, которого мы сейчас обсуждаем, потратил несколько десятилетий на то, чтобы дойти до того результата, и энтузиазм и уверенность его в своей правоте не угасли. Он сделал огромное дело, потому что если такой человек не будет находиться сейчас в каждом субъекте Федерации, в каждом районе, на территории каждого мирового судьи, то, к великому несчастью, произвол будет продолжаться. Ведь правила, которые установлены для суда в России, будут работать только тогда, когда мы будем знать механизмы, с помощью которых нарушать эти правила будет для судьи небезопасно. Мы должны выбрать их, мы, граждане.
Марьяна Торочешникова: Я напоминаю, что мы продолжаем конкурс на самую успешную победу в суде, одержанную вами, дорогие радиослушатели, над государственными органами, включая силовые структуры, финансовыми объединениями или просто начальниками ЖЭКов. Свои письма с копией решения суда, вступившего в законную силу, присылайте к нам по адресу: 127006, Москва, Старопименовский переулок, дом 13, строение 1, с пометкой "Правосудие". Не забывайте указывать свои координаты и телефоны для связи. О наиболее интересных победах мы расскажем в наших передачах. А в конце года будут подведены итоги конкурса, победители получат призы от Радиостанции Свобода.
Европейский Суд по правам человека позволяет сдвинуть сложные дела с мертвой точки и расшевелить равнодушных должностных лиц. Подача жалобы часто оказывается последней надеждой, и может помочь во множестве случаев:
- Невыполнение судебных актов, вступивших в силу;
- Затянувшееся судебное разбирательство;
- Плохие условия нахождения под стражей и т.д.
Но чтобы заручиться поддержкой ЕСПЧ, необходимо составить заявление согласно образцу, собрать все необходимые материалы и подать жалобу по всем правилам. Существует особая инструкция, в которой изложены все правила оформления. И если данные правила не будут соблюдены, вы рискуете получить отказ от приемной комиссии. Поэтому следует сверяться с образцами готовых заявлений, и досконально изучить правовую сторону вопроса.
Если вы пришлете неправильно оформленное заявление, или пакет прикрепленных документов не будет соответствовать правилам, ваше обращение попросту проигнорируют.
Заявление даже не попадет в архив, так же как и прикрепленные документы. Поэтому следует подойти к делу с максимальной долей ответственности, и проверять все до отправки. Разумеется, отправлять вы должны не оригинальные образцы документов, а качественные копии. Если будут установлены нарушения, бумаги не сохранятся, и вы потеряете важные доказательства.
Следует помнить, что образец готового заявления еще не решит всех ваших проблем. Каждая жалоба составляется индивидуально, с учетом особенностей каждого отдельного случая. Поэтому не стоит бездумно переписывать текст образца, меняя лишь основную информацию – так вы дело не выиграете.
Новый формуляр
В 2014 году прошел ряд реформ, и формуляр жалобы в ЕСПЧ изменился. Поэтому стоит быть внимательным – в случае ошибки и использования устаревшего образца формуляра, вам откажут в рассмотрении. Обновленный формуляр выполнен в формате PDF, и заполнять его следует в таком же формате. Все, что вам нужно – это скачать файл с официального портала ЕСПЧ и приступить к оформлению, используя соответствующие программы для редактирования PDF файлов.
Правила оформления
Рекомендуется использовать шрифт Calibri, 11. Недопустимы грамматические и лексические ошибки, нельзя использовать непонятные аббревиатуры и сокращения. Текст необходимо разбить на предложения и абзацы, нельзя набирать текст только заглавными буквами. Необходимо использовать исключительно достоверные сведения и актуальную контактную информацию.
Чтобы изложить суть вашей ситуации, вам дается чуть более 12 000 символов. На то, чтобы обосновать зафиксированные нарушения, дается около 4 000 символов. Поэтому вы должны изложить суть проблемы лаконично, но при этом информативно, не упустив ни одной важной детали.
Для того чтобы передать дополнительную информацию, предусмотрены еще 20 листов текста – они прикрепляются отдельным файлом. Разумеется, в это число не входят документы, которые вы приложите в качестве доказательств.
Жалоба в ЕСПЧ может подаваться сразу несколькими лицами. Информация об этих лицах должна быть предоставлена на разных листах. Если количество участников превышает 5, создается специальный список, который требуется добавить к делу.
Часто задается вопрос – на каком языке должно заполняться заявление? Граждане Российской Федерации, не владеющие иностранными языками, боятся оказаться беспомощными в оформлении всех необходимых бумаг. Но на самом деле никаких преград не существует – написать заявление можно на государственном языке любой страны, входящей в Совет Европы. Соответственно, вы можете беспрепятственно написать заявление на русском языке, главное – соблюдать правила заполнения и следовать образцу.
Отправить жалобу можно по следующему адресу – European Court on Human Rights. Council of Europe; F - 67075 Strasbourg Cedex France.
Помните – обращаться в ЕСПЧ можно лишь в том случае, если вы уже обращались в соответствующие инстанции вашего государства.
